Сигнал. Максим Шаттам

комнате этого дома, только дай мне пару-тройку лет отдохнуть после этого дня.

      Том наклонился к жене:

      – Ты забываешь, что у нас дети. Кончилось то время, когда мы могли переспать когда пожелаем и где угодно!

      – Зоуи – в детсад, мальчиков – в школу, – коротко ответила Оливия.

      – Сейчас июль, у детей каникулы. Придется немного подождать…

      Усилием воли Оливия высвободила руку и притянула к себе мужа, схватив его за ворот пижамы.

      – Наплевать. Ради того, чтобы потрахаться, я вышвырну их на улицу. Я отвратительная мать – сначала секс, потом дети. Но сейчас – спокойной ночи!

      Она подставила мужу губы для поцелуя, повернулась на бок и через две минуты уже спала.

      Том хотел вернуться к чтению. Его глаза пробегали по строчкам, но смысл слов до него не доходил. Он положил журнал и оглядел комнату, едва освещенную ночником. Это было просторное помещение. Толстый ковер на полу, чистые выкрашенные стены – все свидетельствовало о том, что все было недавно отремонтировано, не больше двух лет назад. Потом взгляд Тома остановился на трех больших окнах, которые он только завесил шторами, но не опускал жалюзи. Утром, возможно, они пожалеют, когда солнце будет бить прямо в глаза, но Том надеялся, что деревья смогут рассеять лучи утреннего солнца.

      Это был большой дом. Очень большой. И очень тихий. Им нужно будет время, чтобы еще привыкнуть. На самом деле дом был не таким уж и тихим, но они-то привыкли к постоянному гулу нью-йоркской улицы. Здесь же тишину нарушал только скрип дерева и распахнутых на сквозняке дверей. Иногда пробегала по крыше белочка или ветка царапала черепицу. У каждого дома есть свои обычные звуки, и нужно было привыкнуть к звукам Фермы.

      В коридоре заскрипела половица, и Том подумал, что проснулся кто-то из мальчиков.

      Или, скорее, это дом дышит. Как всякое старое здание.

      Он прислушался, но скрип больше не повторился, зато послышался какой-то шум на нижнем этаже.

      Дурачок Смауг, наверно, вот и все.

      Том никак не мог успокоиться. Он чувствовал себя как на иголках.

      До начала учебного года они совсем здесь освоятся, убеждал он себя. Теперь это будет их дом. Их берлога. Нужно только немного времени, чтобы обжиться и наконец почувствовать себя дома.

      Но сейчас, в этот ночной одинокий час, Том терзался сильными сомнениями. Он изо всех сил хотел верить, что они сделали верный выбор. Ни у Оливии, ни у него не было запасного плана.

      Темнота ответила ему очередным скрипом.

      Том не знал, хотел ли дом его успокоить или жестоко посмеяться над ним.

      3

      Джемма Дафф вела свой старенький «Датса́н» вдоль Мэйпл-стрит, в тени высаженных вдоль тротуаров мощных кленов, чья листва давала бодрящий отдых от июльского солнца. По своему обыкновению она ехала медленно и любовалась ровными рядами деревянных домов и идеальной чистотой газонов этого квартала, известного как самый спокойный во всем Мэхинган Фолз – но и самый скучный, или, как выражалась Барбара Дитилетто, «до жопы душный».

      Правда,