«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории. Генри Каттнер

станцию и услышал фрагмент викторины. Ты хочешь сказать…

      – Слова были понятные? Произношение хорошее?

      – Нет, насколько я припоминаю. – Керри нахмурился. – Едва разборчивые. Со странными ударениями.

      – Так-так. Что ж, продолжим.

      Они провели тест по подбору словесных ассоциаций.

      Наконец Фицджеральд откинулся на спинку кресла, хмурясь.

      – Мне нужно свериться с последними тестами, сделанными несколько месяцев назад. Все это выглядит странно… чертовски странно. Было бы куда легче, знай я точно, что такое память. Мы немало потрудились над мнемоникой – искусственной памятью. И все же дело может быть не в ней.

      – О чем ты?

      – Или эта машина получила искусственную память и прошла интенсивное обучение, или она настроена на другую среду обитания и культуру. Она повлияла на тебя. И очень сильно.

      Керри облизал пересохшие губы:

      – Как именно?

      – Внедрила блоки в твой разум. Я еще не разобрался какие. Когда разберусь, возможно, мы получим ответ. Но эта штука не робот. Это нечто намного большее.

      Керри достал сигарету; радиола подошла и поднесла огонек. Мужчины смотрели на нее, холодея от страха.

      – Лучше переночуй у меня сегодня, – предложил Фицджеральд.

      – Нет! – отрезал Керри.

      Его бил озноб.

      На следующий день в обеденное время Фицджеральд решил встретиться с ним, но не нашел. Он позвонил Керри домой, и трубку сняла Марта.

      – Привет! Когда ты вернулась?

      – Привет, Фиц. Около часа назад. Сестра родила, не дождавшись меня, так что я вернулась.

      Она замолчала. Фицджеральда встревожил ее тон.

      – Где Керри?

      – Он здесь. Фиц, ты не мог бы приехать? Я волнуюсь.

      – Что с ним?

      – Я… не знаю. Приезжай скорее.

      – Хорошо, – ответил Фицджеральд и повесил трубку, кусая губы.

      Когда он позвонил в дверь Вестерфилдов, то понял, что нервы совсем расшалились. Тем не менее при виде Марты у него чуть отлегло от сердца.

      Фицджеральд прошел за ней в гостиную. Сперва посмотрел на радиолу, которая ничуть не изменилась, затем на Керри, неподвижно сидящего у окна. Зрачки у Керри были расширены, и он, казалось, узнал Фицджеральда не сразу.

      – Привет, Фиц, – произнес он.

      – Как ты?

      Марта вмешалась в разговор:

      – Фиц, что случилось? Он болен? Может, вызвать врача?

      Фицджеральд сел.

      – Ты замечала что-нибудь странное в этой радиоле?

      – Нет. А что?

      – Тогда слушай.

      Он выложил всю историю, наблюдая, как на лице Марты недоверие борется с невольным облегчением. Затем она сказала:

      – Я не вполне…

      – Если Керри достает сигарету, эта штука подносит ему огонек. Хочешь посмотреть?

      – Н-нет… Да. Наверное, да.

      Глаза Марты были широко распахнуты.

      Фицджеральд дал Керри сигарету. Ожидаемое случилось.

      У Марты округлились от изумления глаза. Когда радиола вернулась на место, Марта содрогнулась и подошла к Керри. Он поднял на жену мутный