Бес меченый. Вера Гривина

У юноши оказалась замечательная память, и он не упустил ни слова из рассказа друга. Недоверие в глазах татей начало таять, и, заметив это, Савва заговорил увереннее. А закончил он свое повествование даже с вдохновением:

      – Похоронил я Матвея Малого и решил отправиться в Москву. Не сидеть же мне до скончания века в лесу. Может, хоть часть отцова наследства сумею воротить, а коли не получиться, то послужу государю.

      «Неужто я так складно сию сказку людям поведал? – сам себе удивился юноша. – Будто мне кто-то мудрее меня на ухо ее нашептывал».

      – Кто же тебя выучил саблей владеть? – спросил Хрипун. – Неужто твой холоп?

      – Я выучил, – подал голос Полкан. – Еще запрошлым летом пришлось мне в их селе остановиться, тогда-то я и услыхал впервые про Саввушку. Матвей Малый плакался мне, что взращенный им сын боярский узнал от тамошних охотников, как с ножом и самострелом управляться, но саблю и пищаль никогда в руках не держал. Тогда-то я и показал молодцу, как надобно обращаться со стоящим оружием.

      Хрипун сказал доброжелательно:

      – Откушай с нами, Савва Фомич, коли не брезгуешь.

      Остальные тати принялись обсуждать повествование молодого человека:

      – Опосля Смуты многие дети боярские совсем обнищали.

      – Иные из них к нам подались.

      – Уж лучше татьбой промышлять, чем волочиться под окнами и просить подаяние.

      Тем временем кое-кого уже тянуло на веселье: несколько человек пытались петь, а двое, выйдя из-за стола, пустились в пляс.

      – Почто нет баб? – крикнул одноглазый сгорбленный уродец.

      – А ведь верно, Бирюк? – обратился Хрипун к мрачному хозяину постоялого двора.

      – Я уже за ними послал. Да, вот они, легки на помине.

      Из сеней послышались женские голоса, затем дверь отворилась, и в горницу ввалились шесть бабенок, из которых три были совсем молодые, две выглядели постарше, а одна годилась Савве в матери. Размалеванные белилами и румянами лица кривились от смеха, а пышные телеса подпрыгивали при каждом шаге.

      Одни тати хватали баб за бедра и ягодицы, другие наливали им вино и протягивали чарки. Когда женщины расселись за столом, рядом с Саввой оказалась сероглазая бабенка в васильковом шушуне и пестром платке.

      – Налей мне вина паренек! – развязно попросила она.

      Юноша послушно наполнил чарку. Соседка лихо влила себе в рот вино и вновь обратилась к Савве:

      – Налей еще!

      – Бирюк, ты баньку истопил? – спросил Хрипун.

      – Истопил, истопил! – ответил хозяин.

      Хрипун поднялся.

      – Пойдем, Полкан, попаримся. Вы с нами ступайте, – велел он двум самым молодым бабенкам и вновь обратился к Бирюку: – Приготовь чистое белье.

      Уходя вместе с Хрипуном из корчмы, Полкан ободряюще улыбнулся другу.

      А веселье продолжалось: тати кричали, бабы визжали и громко смеялись. Сероглазая соседка Саввы выпила три чарки водки и совершенно опьянела. Прижимаясь к юноше пышной грудью, она жарко шептала:

      – Чего