Миссис Ингланд. Стейси Холлс

неловкая пауза, длина которой ясно давала понять, что мне не стоило заводить этот разговор.

      Мистер Ингланд заметил мое смущение и сменил тему.

      – Так что сподвигло вас выбрать эту профессию, няня Мэй? Многие девушки вроде вас предпочли бы работать в конторе, в магазине или на фабрике и наслаждаться свободными вечерами.

      Похоже, ему было действительно любопытно. Я не привыкла к тому, чтобы интересовались моим мнением, и от волнения меня бросило в жар.

      – Я всегда любила детей.

      – Хмм… Вы редкий человек.

      – Родители много работали. Я в семье старшая из пятерых детей, и как-то само собой вышло, что я стала о них заботиться.

      Мистер Ингланд кивнул.

      – А кроме того, – продолжила я, аккуратно подбирая слова, – полагаю, нет занятия в жизни интереснее, чем развивать ум ребенка. – Теперь я завоевала внимание хозяина безоговорочно и продолжила более уверенно: – Как говорит наш директор, материал, с которым работают няни, дороже холста, совершеннее мрамора и несравнимо ценнее для человечества. Мы формируем из детей порядочных людей. – Я залилась краской. – Звучит очень напыщенно.

      – Отнюдь, мне интересно. И я соглашусь: хорошее зерно, посеянное в плодородную землю, будет плодоносить из поколения в поколение. Впрочем, как и дурное зерно. Няня Мэй, да вы прямо психиатр!

      – Прошу прощения, сэр, мне неизвестно значение этого слова.

      – Психиатры работают с человеческим сознанием. Их клиенты в основном преступники, которые хотят сослаться на невменяемость.

      Его интонация была теплой и дружеской, но я почувствовала, что наболтала слишком много, и торопливо поднялась со стула.

      – Мне пора к детям, сэр.

      – Конечно. Они мечтают с вами познакомиться. Я прочел о Норланд-колледже в The Times и подумал: «Мне нужна одна из этих нянь». Весьма прогрессивное заведение.

      – Благодарю вас, сэр.

      – Надеюсь, дети станут вас слушаться. Если нет, приходите ко мне.

      – Хорошо, сэр.

      Мистер Ингланд не походил на отца, раздающего детям тумаки. С этим веселым прищуром черных глаз и легкой, непринужденной манерой общения хозяин был скорее из тех отцов, кто посадит своих детей на колени и поведает назидательную историю.

      – Увидимся в гостиной позже, – сказал он на прощание.

      – Да, сэр. Мне сообщить госпоже?

      Он начал неторопливо нарезать селедку.

      – Сообщите. Да, и еще кое-что, – прибавил мистер Ингланд, не глядя на меня. – Пожалуйста, запирайте детскую на ночь. Ключ с внутренней стороны двери.

      – Слушаюсь, сэр, – пораженно ответила я.

      – Хорошего дня.

      – Хорошего дня, сэр.

      Кухня оказалась просторной, с высоким потолком, с керамической плиткой на стенах. Повариху, миссис Мэнньон, я застала за чернением замысловатой с виду печи жесткой кисточкой. Сама миссис Мэнньон была румяная, круглая, невысокая, с волосами цвета апельсинового варенья. Я представилась и попросила воды, а она ответила, что Блейз уже унесла таз наверх.

      – Благодарю вас. В какое время здесь подают