Лжедмитрий Второй, настоящий. Эдуард Успенский

и держаться. Так нет, в правители лезет. А то и в цари.

      – Как в цари?

      – А так. Удастся принца Максимилиана на престол ввести, кто будет первый человек в государстве? Максимилиан? Черта с два!

      Оба Годунова перекрестились.

      – Он будет, он – Андрей Яковлевич Щелкалов. А там и до царского престола недалеко. Али ты не помнишь, как в восемьдесят четвертом по смерти Ивана Васильича они с братом себя царями величали?

      Годунов подумал, прошелся по комнате и добавил с сожалением:

      – И на чем горят! Спесь сжирает! А жаль, больно умен, собака!

* * *

      Андрея Щелкалова взяли в мае девяносто четвертого.

      Взяли демонстративно – прямо из Посольского приказа.

      И что было удивительно, дьяка взяли одного, хотя изменские дела в одиночку никогда не делались.

      Вслед за ним никто не посыпался. Даже брата его, Василия Яковлевича, не взяли. Очевидно, Годунову остальных пока брать было неинтересно. И их попридержали.

      Так закончилась дружба правителя с братьями Щелкаловыми, которых в опасном восемьдесят четвертом году Борис Федорович назвал родными отцами.

* * *

      В доме князя Федора Ивановича Мстиславского – первого российского воеводы – был жуткий переполох: правитель Годунов дал знать, что хочет его навестить.

      Готовили грандиозный обед. Доставались вина рейнские, мускатные, белые французские, аликанте. Приносилась мальвазия, настойки, чаши с медом высшего качества.

      Жарились лебеди, журавли со специями, петухи. Пеклись куры без костей, глухари с шафраном. Готовились рябчики в сметане, утки с огурцами, гуси с рисом, зайцы с лапшой. Приготовлялись лосиные мозги, пироги с мясом. Выставлялись сладкие желе, кремы, засахаренные орехи.

      Накрывались столы в большом сводчатом зале. Были даже приглашены музыканты.

      К двенадцати часам все было готово.

      Вот прискакал десяток вооруженных стрельцов, и выставилась охрана. Вслед за стрельцами подъехала легкая нарядная карета, окруженная конной стражей. Она въехала в широкий боярский двор.

      Из кареты легко выбрался Годунов и, слегка прихрамывая, направился к парадным, расписанным золотом резным дверям.

      Первый стратиг государства важно вышел навстречу и поклонился Годунову.

      – Здравствуй, Борис Федорович. Спасибо, что решил меня навестить.

      Годунов вошел в дом, в главный зал с почти накрытыми столами и огляделся.

      – Хорошо у тебя, Федор Иванович, красиво, лепо. – Он выдержал паузу. – Так, значит, это здесь меня хотели отравить после смерти государя нашего!

      – Что ты, Борис Федорович! Свят, свят! Окстись, батюшка.

      – Да ты можешь этого не знать, Федор Иванович! Это братья Шуйские подбили твоего отца Ивана Федоровича. А он человек был покладистый, куда поведут, туда и шел. Только они открутились, а он так и ушел навсегда.

      – Не будем об этом, Борис Федорович, – попросил хозяин. – Дело давно забытое. Что, нам и поговорить не об чем?

      – Хорошо, не будем. И верно, есть