Богословская антропология. А. Скола

человек в объективной реальности своей личной истории свободно принял божественную инициативу, выражающуюся через дар благодати, обретаемый в христианской икономии посредством таинственной сопричастности искуплению, совершенному Христом: только так это избрание, совершенное Богом безвозмездно раз и навсегда ради каждого человека, осуществляется как встреча божественной и человеческой свободы.

      Тогда становится ясно, что смысл употребляемого здесь понятия избрание имеет свою точную аналогическую интонацию. Вместе с тем понятно, что хотя само по себе и допустимо утверждать, что Бог мог и не желать для людей участия в богосыновстве Своего Сына Иисуса Христа[319] (свобода творения!), следует признать существование миропорядка, явленного через Откровение Божиим планом.

      г) Свобода и безвозмездность

      Таким образом, допустимо наряду с более традиционной для католического богословия темой свободы, рассматривать и тему безвозмездности.

      Оба эти понятия проясняют друг друга: свобода позволяет понять, что Бог не нуждался в сотворении этого мира, где люди изначально призваны к участию в божественной жизни, а безвозмездность открывает сокровенную сердцевину свободной инициативы Бога. Последняя не только свободно творит, но и вызывает к жизни существа, которые бы знали и любили Бога: Творение объяснимо только, исходя из совершенно свободной божественной воли вызвать к существованию ad extra сыновей в Сыне[320].

      Совместное рассмотрение свободы и безвозмездности дает возможность выразить в богословских понятиях то, что в акте творения Триединого Бога решение сообщить ad extra Свою жизнь содержит в себе свободу человека как адресата божественного действия. Бог, творя, призывает человека быть причастником самой Его жизни. Другими словами, после свободного изволения творить в божественном плане не было какого-то момента установления домостроительства благодати, но Триединый Бог свободно определил это домостроительство в самом акте творения. Оно абсолютно безвозмездно, но в то же время установлено в истории раз и навсегда.

      Литература для углубленного изучения темы:

      H.U. von Balthasar, Teodrammatica. II. Le persone del drama: l’uomo in Dio, trad.it., Milano 1982, 268–298;

      G. Colombo, La teologia della creazione nel XX secolo, in AA.VV., Bilancio…cit., 55–63.

      4. Историчность Творения

      Весь первый раздел этой части, посвященный творческому акту Бога, убедительно показывает, что Творение принадлежит исторической инициативе Бога: эта инициатива – начало истории спасения и только так она может быть постигнута в своей глубочайшей истине.

      Чтобы верно понять акт божественного творения, необходимо подробнее рассмотреть некоторые вопросы, относящиеся к его временному аспекту. Во-первых, что значит, что Творение имело начало во времени? (а. Начало мира во времени) Во-вторых, как творческий акт Бога продолжается во времени? (б. Сохранение бытия мира). Наконец, следует задать вопрос, как такой акт,

319

Именно в этом состоит смысл знаменитого уточнения энциклики Пия XII Humani generis (DS 3891), предупреждающего о существовании риска утраты смысла безвозмездности спасительной инициативы Божией в утверждении, что Он не мог создать людей, не призвав их к дающему блаженство видению. О месте этого выступления Учительства Церкви в богословской дискуссии см. Colombo, Del soprannaturale…cit., 354–356. Как замечает Коломбо, энциклика прояснила, что антропология выводимая из так называемой «чистой природы» (см. ниже, 214–217), то есть без учета того, что человек создан, чтобы быть призванным к дающему блаженство видению Бога, «хотя и законна сама по себе, но не может во всех случаях служить реальным основанием богословской антропологии. Помимо проблемы своего определения, она [чистая природа] связана с чисто гипотетической антропологической ситуацией и как таковая находится вне исторической реальности. В этом смысле исторический анализ приводит к выводу, что энциклика Humani generis обозначила собой не столько авторитетное подтверждение, сколько отход от богословской антропологии, построенной на основе“ природного” человека» (Ibid., 354).

320

См. выше, 195–197.