Богословская антропология. А. Скола

принципа, благодаря которому все существует. С систематической точки зрения, подобный выбор привел, как уже указывалось в предыдущей главе[206], к явному искажению взгляда на proprium [собственное содержание – Прим. пер.] христианского Откровения.

      В католичестве нередко давались весьма сомнительные иллюстрации этой космологической постановки. Приводившиеся аналогии (например, повешенная вертикально цепь, требующая первого звена для своей подвески) показывают, что вся проблематика сводилась к определению Первопричины, которая неизменно понималась на том же онтологическом уровне, что и все другие причины, без учета различия, которое Первобытие являет по отношению к сотворенным Им сущим. Так стала процветать грубая вульгаризация взгляда на божественное творение, отвергавшаяся, порой в столь же грубой манере, учеными и мыслителями Нового времени[207].

Троица и творческая причинность

      Ограничившись одной только действующей причиной, мы сделали бы неправомерное упрощение: подобный выбор не учитывает тринитарный характер божественного Бытия, открытый в Иисусе Христе, и то, как божественные Лица действуют в акте творения Бога, то есть Его свободу. Задача состоит в том, чтобы адекватно объяснить творческую причинность, показав, что в Творении действует не только действующая причина божественной природы, но, благодаря посредничеству Иисуса Христа, Начала и Конца самого Творения, сообщается ad extra троичное бытие.

      Литература для углубленного изучения темы:

      G. Colombo, La teologia della creazione nel XX secolo, in AA.VV., Bilancio della teologia del XX secolo, III, a cura di R. Van der Gucht e H. Vorgrimler, trad.it., Roma 1972, 44–66;

      P. Gisel, La creazione. Saggio sulla liberta e la necessita, la storia e la legge, l’uomo, il male e Dio, trad.it., Genova 1987, 115–154.

      б) Аналогия с Воплощением

      Рассматривать Иисуса Христа как причину Творения означает признавать, что в тайне Воплощения Сына происходит подлинное сообщение божественного Бытия: уже упоминавшийся христологический и тринитарный принцип Творения позволяет утверждать, что с учетом всех различий последнее нужно рассматривать по аналогии с тайной Воплощения Сына[208]. Не следует, однако, забывать, что союз ипостасей остается абсолютно уникальным и существенно отличным от всякого рода соединения божественного с человеческим.

Аналогия с квазиформальной причиной

      В этой перспективе причинность Иисуса Христа по отношению к тварной реальности мыслилась некоторыми богословами по аналогии с квазиформальной причинностью[209]. Последняя была введена в богословие именно для того, чтобы преодолеть и включить в себя понятие производящей причины в истолковании visio beatifica [блаженного образа – Прим. пер.], ипостасного союза и поселения Троицы в праведнике, придавая должное значение участию всех Лиц Троицы в этих трех реальностях[210].

      Аналогическое использование понятия квазиформальной причины позволяет не забывать тринитарное и христологическое измерение Творения и, тем самым, в состоянии соединить в отличном

206

См. выше, 20–21.

207

В качестве примера можно привести B. Russel, Why I am not Christian, and others essays on religion and related subjects, London 1961.

208

Ср. Colombo, Creazione…cit., 206–207.

209

Божественная причинность в отношении тварной реальности должна мыслится «не только в том смысле, что Бог творит эту реальность actione sua [Своим действием – Прим. пер.], но и в том, что Он реализует ее communicatione sui [сообщением Себя – Прим. пер.], или ex parte rei creatae [действуя в тварном – Прим. пер.], то есть, что бытие тварной реальности установлено не только творческим актом Бога, но и присутствием самого бытия Божия – подобно квазиформальной причине, хотя и с учетом свойственных тварной реальности ограничений» (Colombo, Creazione…cit., 207)..

210

Если в трех перечисленных случаях использование понятия квазиформальной причины несло в себе критику предшествующих решений проблемы, то в еще большей степени эта критическая направленность выражена в его аналогическом применении для описания творческой причинности. См. ниже, 325–326.