Под небом. Легитимный Легат

врага узнает, да за несколько дней? Или недель – поди, разбери, когда в город прибыл.

      – Значит, не взятка.

      – Хуже. Это коллаборационизм. Слово такое слышал?

      Рони пропустил колкость мимо ушей. Перед глазами всплыли заголовки газет. Про предательство штата, сговор с врагами народа и прочие грехи, откупиться от которых не представлялось возможным и в лучшем из соборов Распорядителя.

      – Слышал. Что сделать-то надо?

      Коршуны снова переглянулись. И, кажется, впервые остались во всем друг с другом согласны. Виктор хрустнул пальцами, и при свете Рони заметил клеймо на правой руке – от запястья до костяшек. Что-то знакомое, вспомнить бы…

      – Мне нужно поймать городскую легенду, – со странным пренебрежением произнес Виктор.

      Сердце пропустило удар, и Рони даже позабыл о боли в затекших конечностях. Неужели? Быть того не может.

      – Ну, смелее. Не молчи. Догадался, о ком я?

      Губы совсем пересохли, и Рони облизал их. На коже все еще осталась уличная грязь с подсохшей кровью. Рони прочистил горло, чтобы не просипеть, а произнести почти благостно, с вековым уважением:

      – Джеки Страйд?

      Виктор энергично кивнул. И, потомив комнату в тишине, сам же ее и нарушил:

      – Джеки Страйд.

      II. Гэтшир, комната без окон

      – Значит, легенда. Во плоти. Никак в Гэтшир вернулся? – Рони задрал нос, и от движения заболело все лицо, будто Виктор им раскалывал мостовую. Перекосило его очень правдоподобно. – Что, не так уж хорошо на островах, как сказывают?

      – Да ты у нас смекалистый, – неискренне заметил кабан, а Виктор приструнил того жестом. Поднял ладонь, как замахнулся на визгливую собачонку – только злобно замерцали мелкие глаза на жирной харе соседа.

      Порадоваться бы или спать лечь, а Рони взвинчен так, что ни того ни другого не предвидится.

      – За бугор не поплыву, – решительно покачал головой Рони, хоть и сжалось от этой перспективы все, что могло сжаться пониже груди. – Не откомандируете.

      – За бугром свои умельцы есть, себе не льсти, – без зла сказал Виктор и все-таки зевнул. – Берешься за дело?

      Рони шмыгнул носом, пожалел себя и болючую голову. Ляпнул, не думая:

      – В легенды я не выучен, много не ждите. – Это чистая правда. – Коли соглашусь, сделаю все, что под силу, – а это, как водится, ложь, – но выше облаков никому не прыгнуть.

      – Виктор, да малой, никак, отказать тебе удумал? – кабан прихватил спинку стула, навалившись половиной веса. Мебель скрипнула, в любой момент готовая развалиться.

      Рони перевел взгляд на черно-белого, где-то под сердцем зашевелилась светлая вера.

      – Почему бы и не отказать. Это возможно, – тот повел плечом, будто и не расстроился бы с отказом, да не имел планов на воробья или городские легенды. – Очень даже.

      Кабан шмыгнул носом так, будто собирался сплюнуть в сторону. Виктор потянулся за рюкзаком, который скинул по левую руку. Рони усмехнулся, вдохнув свободнее:

      – Право выбора даете? Ну