Письма. Кристина Амарант

к ней, будь мужчиной.

      Милая Кари.

      Снова пишу тебе, хоть и обещал больше этого не делать. Так привык заканчивать день посланием к тебе, что не могу уснуть, пока не набросаю хотя бы короткую записку.

      Мне это нужно – поговорить с тобой хотя бы так. Еще раз вспомнить твое лицо, голос, улыбку.

      Не бойся, я не стану больше докучать тебе письмами до востребования. Куда проще сразу сжигать написанное.

      Сержант Рассел умный мужик, хоть глядя на его рожу это трудно предположить. Он вправил мне мозги за один вечер. А потом назначил десять нарядов вне очереди за прогулы занятий, и, чтобы окончательно выбить дурь, заставил почти шесть часов подтягиваться, отжиматься и ползи по полосе препятствий, пока я не рухнул мордой в грязь.

      Знаешь, удивительно эффективные воспитательные меры. Я просто в восхищении. Если у меня когда-нибудь будет сын, попрошу сержанта провести мастер-класс.

      Мои цели не поменялись, изменились только формулировки и уровень притязаний. Раньше я мечтал что-то доказать тебе. Теперь я хочу этого для себя.

      Да, деньги и слава играют не последнюю роль в моем решении. Но главное: я чувствую и знаю, что могу это. И мне нравятся вызовы, которые Норд-Джек ставит передо мной.

      Я доучусь. Стану самым известным монстрохантером империи. Заработаю столько, что мне не стыдно будет встать с тобой рядом. И тогда мы снова встретимся.

      Я люблю тебя, Кари. И все еще мечтаю однажды назвать своей.

      ГЛАВА 4

      Послания от Чарльза больше не приходили.

      “Ну и пускай проваливает! Мне все равно”, – со злостью повторяет себе Кари. Но проблема была как раз в том, что ей не все равно. Совсем не все равно.

      Она скучает по искренним строкам. Скучает по волшебному ощущению, что ею восхищаются, ее любят, боготворят. Не из-за денег и славы, не потому что надеются с ее помощью получить какие-то преференции. Просто так. Потому что Кари такая, какая есть.

      Особенная для кого-то.

      Она так и не смогла выбросить его письма. Хотела, но рука не поднялась. Более того: порой, устроившись вечером в кресле с бокалом вина, она перечитывает их. И злится, отчаянно злится. На себя, за то что не может забыть своего несостоявшегося жениха.

      На Чарли, за то что тот посмел от нее отказаться.

      Здравствуй, Чарльз.

      Сама не знаю зачем я это пишу.

      Наверное, чтобы сказать тебе, что ты трус.

      Ты год морочил мне голову своей любовью, а потом просто сбежал. Ты трус, Чарльз. И не надо рассказывать, что делаешь это из любви ко мне. Все, что любой человек, оборотень или демон делает, он делает для себя. Всегда.

      Твое раздутое эго оказалось больше твоей якобы “любви”. Что, задевает, когда твоя женщина будет успешнее, богаче и известнее? Так вот, у меня для тебя новость: я не твоя женщина.

      Не смей подходить ко мне, не смей больше писать.

      И убирайся из моей головы, чтоб тебе во Врата провалиться!

      Не твоя Кари.

      На последнем