Письма. Кристина Амарант

форменной рубашки.

      Снова в лазарет. Медичка будет ругаться.

      Но щит выдержал. Он по-прежнему полыхал, закрывая роту от вражеских заклинаний. Ни один из золотистых сегментов-сот не потух.

      – Атака! Штопором с колена! – заорал сержант, и строй синхронно рухнул на плац. Над головами запульсировала воронка, вбирая энергию каждого солдата. Воздух запах безжизненным севером, обжег кожу холодом, заморозил кончики пальцев.

      – Три! Два! Один! Пли!

      Ледяной ураган, скрученный в тугой штопор, молнией пронесся через полигон и ввинтился в мишень. Та мгновенно превратилась в сверкающий на солнце полупрозрачный кристалл, похожий на огромный драгоценный камень. В его глубине, под несколькими футами синего льда угадывались очертания статуи условного противника.

      Но дейстие заклинания на этом не прекратилось. Хрустящая корка стремительно поползла в стороны, жадно покрывая камень, стены, забор и безмолвные чучела условного противника слоем полупрозрачной наледи.

      На полпути к роте поражающая сила “Ледяного штопора” сошла на нет. Наледь истончилась, превратилась в хрупкие веточки изморози, похожие на зимние узоры на стекле. Словно неведомый художник провел кистью, рисуя снежные цветы на оплавленных плитах у ног Чарли. Порыв ветра, ударил по глазам, заставляя зажмуриться. Сорвал берет, растрепал коротко остриженные волосы.

      – Все! Молодцы! Теперь быстро убрали это художество. Через час жду всех в класс строевой подготовки. Будем разбирать ошибки. Маккензи!

      – Да? – Чарли вскинул голову, смаргивая невольно выступившие слезы.

      – Свободен от уборки. Покажись целителю.

      – Слушаюсь, сержант.

      – И молодец! В следующий раз встанешь центровым.

      – Спасибо, сержант!

      Подняться удалось не с первого раза – ноги после лютого перенапряжения подрагивали. Чарли неодобрительно покосился на соседа и все-таки отвесил ему пинка по пятой точке. Тот возмущенно взвизгнул и вскочил, потирая задницу.

      – За что?

      – Спать в бою меньше надо.

      – Да я сознание потерял! – горячо и фальшиво возмутился дезертир.

      Оборотень смерил его недобрым взглядом и сплюнул. А потом потащился в лазарет.

      Штатного медика не оказалось на месте, и Чарли задумался – стоит ли его ждать? Подумаешь, кровь из носа пошла от перенапряжения. Не обморожение, не травма. Да и унялась уже.

      Но вставать из кресла, в которое он только что рухнул, было лень, поэтому оборотень потянулся к стопке газет на столике.

      И замер. С огромной, на треть газетного листа, спектрографии на него смотрела его невеста.

      ***

      Милая Кари.

      До нашей встречи остался всего месяц, но я не приду.

      Скользящие по бумаге пальцы замерли.

      – Не придешь? – неверяще переспросила Кари. Так, словно бумага могла ей ответить. – Но почему?

      Впервые я по-настоящему жалею, что ты не читаешь мои письма. Так было бы проще. Объяснить все на бумаге, не впутывая общих друзей и знакомых.

      Проще