Цунами. Анатолий Курчаткин

Джени, – сказал он, кладя ладонь на ее руку, крутившую за ножку бокал, – я был не прав. Стихи гениальные.

      – Узнали мое имя? – проговорила она непрощающим голосом, но руки не отняла.

      – За тем и отходил. Она помолчала.

      – А насчет стихов вы меня что, дразнили?

      – Ну-у… – протянул Рад, – я бы сказал так: разыгрывал.

      – Вам в самом деле понравились стихи?

      – Стихи гениальные, – подтвердил Рад.

      На лицо Жени-Джени снова выскользнула та, прежняя улыбка соучастия в тайном и выгодном деле.

      – Вы оценили, да?

      – О, еще как, – сказал Рад, полностью завладевая ее рукой, отрывая от бокала и неся к губам.

      Женя-Джени не воспрепятствовала его посягновению на свою руку.

      – Надеюсь, мне больше не придется смотреть вам в затылок, – произнесла она, когда он, развернув ее руку ладонью вверх, целовал ей пульсирующее нежной голубой жилкой запястье.

      – Помилуй Бог, – ответил Рад ничего не значащей фразой.

      Он чувствовал в себе некоторые угрызения совести. Что бы она собой ни представляла, она была искренней в своих притязаниях. А он шел им навстречу полный корысти. Даже так: переполненный ею.

      В конце концов, я ее ни к чему не принуждаю и не собираюсь принуждать, она инициатор и лишь берет то, что желает, нашел он некоторое время спустя, как избавиться от этих угрызений. И в конце концов, это было действительно так.

      Глава третья

      «Привет, Дрон, – писал Рад, с размеренной медлительностью ходя пальцами по клавишам клавиатуры. – Земля, оказывается, и в самом деле круглая: в какую сторону ни пойди – встретишь старых друзей. Вот и с тобой повстречался – разве только в виртуальном виде…»

      Писать хотелось стремительно, стуча по клавишам со всей скоростью, на которую был способен, внутри в нем все было взахлеб, но он сдерживал себя, тщательно обдумывая каждую фразу. Писал Рад по-русски, но латиницей. Дрон жил в Америке, кто знает, как там у него обстояло дело с программами, компьютер мог оказаться нерусифицированным, и напиши на кириллице – Дрон получил бы вместо письма одну абракадабру. Вполне вероятно, Жене-Джени было известно и это обстоятельство – русифицирован у Дрона компьютер или нет, – но она спала, ее следовало специально будить, чтобы задавать вопросы, а Рад вовсе не горел желанием до такой степени раскрываться перед ней в своем интересе к ее знакомому шпиону. Достаточно было того, что самовольно залез в ее сумку и извлек оттуда электронную записную книжку. Конечно, он бы ни в жизнь не догадался, что адрес электронной почты Дрона Цеховца забит у нее в записную книжку, она сообщила об этом сама, пообещав дать его потом, но то, что он не утерпел, полез без разрешения – узнай Женя-Джени об этом, мало ли какие подозрения могли прийти ей в голову.

      Мысль о ее электронной записной книжке сидела в нем болезненной лохматой занозой все время, пока терзали сладостной гимнастикой невинную до того кровать у него в комнате. И как эта заноза ни на мгновение не оставляла его в покое, так она не