Научите меня стрелять. Анна Яковлевна Яковлева

Происходящее на экране стало недоступно Эле. Она высвободила руку подальше от греха, и еще какое-то время не могла сосредоточиться на фильме.

      После сеанса Эля не позволила их проводить, а оказавшись дома, не могла найти себе места. Состояние было давно забытым, странным, ненужным. В голову лезли какие-то глупости. Словом, маятник качнулся.

      Уложив Машку, Элеонора легла и отпустила воображение. Она представляла себя в объятиях мужчины, его поцелуи и шепот. Одиночество вдруг сделалось невыносимым, Эля села в кровати, обхватила колени и заплакала. Ее отвлек звонок в дверь. Слезы высохли.

      Накинув халат, Матюшина выглянула в глазок и ахнула: за дверью маячил Гоша.

      – Что стряслось?– удивилась она, впустив гостя.

      – Ключи от дома потерял.

      – В кинотеатре?

      – Не знаю, потерял и все. Надо вызывать слесаря, так в квартиру не попасть, дверь железная,– жаловался гость, стоя у порога.

      – Проходи, несчастье.

      – Постелешь мне на кухне?

      – Я вообще-то не гостиница,– напомнила Эля.

      – Мне больше не к кому. Я здесь недавно живу, у меня и знакомых, кроме тебя нет.

      – Я польщена.

      Вытащила из кладовки раскладушку, бросила плед, подушку, подала гостю полотенце:

      – Ванна справа.

      – Спасибо, – шепотом отозвался Гоша, – А чай у тебя есть?

      – Я не пью чай ночью.

      – Посиди со мной, – попросил он.

      – А колыбельную тебе не спеть?

      – Не откажусь.

      – Слушай, у меня ощущение, что я тебя усыновила.

      Поставив чайник, Эля оглянулась на незваного гостя, перехватив его заинтересованный взгляд где-то в районе своей спины:

      – Иди, мойся.

      Гоша исчез за дверью ванной.

      Пока гость мылся, чайник вскипел, Матюшина достала две чашки, подумала, и убрала одну назад. Залила кипятком пакетик, обернулась на звук шагов и опустила глаза: обернув бедра полотенцем, босой Гоша с голым торсом стоял на пороге кухни.

      –Вот твой чай,– избегая Гошиных глаз, показала на чашку Эля.

      Она уже почти протиснулась мимо него и раскладушкой к выходу, но Гоша перехватил ее и потянул к себе.

      …У шефа была нездоровая любовь к летучкам. Он проводил их два раза в неделю, но в разные дни. Мне несколько раз везло, я вовремя линяла с работы, но в последний раз секретарша Валька подошла ко мне и передала от шефа персональное приглашение. Я вздохнула и смирилась.

      Сидя на летучке, я не к месту вспомнила Пашку и его поцелуй. От воспоминаний по спине прошел озноб.

      – Меркулова, что с тобой?– с ехидством поинтересовался шеф.

      Он как раз разбирал причины несостоявшейся сделки, когда мы потеряли клиента из-за непрофессиональной работы юриста другого агентства.

      – Да так, Леонид Николаевич, ерунда всякая,– сказала я правду.

      – Меркулова, выбрось ерунду из головы, иначе останешься на улице.

      Народ зашевелился.

      – Что, все так плохо?

      – Что по сделкам?–