Научите меня стрелять. Анна Яковлевна Яковлева

Степана ушел.

      – Я?– не поверил Павел.

      – Ты. Кстати, твой Степан влез ко мне в окно, свалил горшок с цветком и тюль порвал, – рассказывала я, привалившись к ограждению с другой стороны,– и зачем ты вообще завел кота?

      Вот тут и случилось непредвиденное. Егоров вдруг наклонился и поцеловал меня прямо в губы, прижав к себе за плечи. Нас разделяла художественная оградка из железных витых прутьев. Задохнувшись, я уперлась руками в садовых перчатках Егорову в грудь и с силой вырвалась на свободу.

      – Сдурел, что ли? – обозлилась я на него и на всякий случай огляделась по сторонам.

      На улице никого не было, но соседская бабка Проня вечно торчала у окна, и уж такой момент точно не пропустила.

      – Кать, ну, сколько можно меня дразнить?

      – Что?!?

      Пашка заткнулся, уловив в моем голосе предгрозовые раскаты.

      Я оттолкнула его от палисадника:

      – Катись отсюда, пока цел. И не подходи ко мне. Буденовец, ясное море.

      Палисадник опять остался без прополки.

      Я влетела во двор, закрыла калитку на засов, начисто забыв, что между участками есть проход, пронеслась в дом и заперлась на все замки, будто Егоров был насильником, а я потенциальной жертвой. Осталось только набрать 911.

      Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.

      «Ну, малолетка»,– обзывала я Егорова и металась по дому, бестолково переставляя с места на место вазочки и статуэтки. В ванной я повертелась перед зеркалом, придирчиво рассматривая свою фигуру. Бюста было слишком много.

      Большая грудь при моей комплекции осложняла мне жизнь и портила отношения с начальниками-мужчинами. Магазины я из-за своей груди почти ненавидела, и как раз находилась в поре, когда надо было принимать решение относительно мужчин: ненавидеть всех или через одного. Начать можно было с Егорова.

      Выйдя из душа, я поужинала, неожиданно вспомнила поцелуй и вынуждена была признать, что целуется Пашка просто сногсшибательно. От воспоминания этого единственного поцелуя я так распалилась, что пришлось набрать службу спасения – одноклассницу Светку Кузнецову. Светка вышла замуж уже четвертый раз, что автоматически делало ее экспертом в отношениях между полами.

      – Свет, меня сосед поцеловал. Что это означает, как думаешь?– после приветствия поинтересовалась я.

      – Ой, да все, что угодно,– утешила меня подруга,– мужчине ничего не стоит поцеловать тебя, а назавтра забыть об этом.

      Светка была флегматиком, речь у нее была плавной, слова она немного растягивала. Меня это обычно успокаивало.

      – Что хоть за сосед?– поинтересовалась Кузнецова.

      – Мент.

      – О, это новость. Ты же всегда тяготела к интеллигентным мужчинам.

      – Да это не я тяготею, это он.

      – Так не бывает. Значит, он уловил что-то в твоем поведении, какой-то сигнал, который ты послала ему на подсознательном уровне.

      – Свет, говори прямо. Что за сигнал?

      – Да откуда ж я знаю? Может, ты выходишь на крыльцо в ночной рубашке, успокаивая себя тем, что сосед на работе, но рассчитывая, что он тебя увидит.

      Сорочек я не носила, я носила пижамы. Мои летние пижамы