И охотник вернулся с холмов. Мария Пастернак

головы. Он мерз и прыгал с ноги на ногу, чтобы согреться.

      – Хорошая погодка, – сказал я ему.

      – Черт бы ее побрал, – согласился он и высунул руку из прорехи сбоку. Крепкая красная обветренная клешня с не очень-то чистыми щербатыми ногтями. Я пожал ее и вошел в кафе.

      Дед сидел за самым дальним столиком у окна. Крепкий, крупноголовый, с короткой – от уха до уха – седой бородой, в рыбацком свитере, он забавно смотрелся среди розовых воздушных шариков. Они украшали кафе в этот день – я уж не знаю, в честь чего. Дед не сразу заметил меня, а я не мог сдержать улыбки, глядя на то, как аккуратно он собирает мороженое ложечкой с краев креманки. Оскар спокойно сидел у его ноги и тоже не замечал меня. Я смотрел на них прямо с каким-то умилением. Но тут Оскар что-то заподозрил, потянул носом, вильнул хвостом и вперевалку пошел мне навстречу. Я сел на корточки и встрепал его мягкие бежевые уши. Оскар – собака очень приятная на ощупь.

      Дед поднял голову. Слегка кивнул и чуть приподнял правую ладонь.

      – Здоро́во, – сказал я, подсаживаясь к нему. – Как дела?

      – Что-то ты заставил себя ждать.

      Оскар никак не мог успокоиться, все вилял хвостом. Темные его глаза в розоватых обводах показались мне полными слез, хотя я и знал, что это не так.

      – Дорога скользкая. Автобус еле полз.

      – Хм. Я уж решил, ты передумал.

      – Ну, я позвонил бы, случись такое.

      – Будешь? – Он мотнул головой на пеструю витрину с мороженым.

      – Да я смотрю, ты уже все съел.

      – Я не откажусь от второй порции, – буркнул он. – Пломбир с шоколадной крошкой?

      – И кофе с ромом.

      Он кивнул на длинный чехол у меня за плечом.

      – Весла, что ли, привез?

      – Нет. Приедем – покажу.

      – Хм. Хорошо. А то не пойму – зачем сюда со своими веслами-то.

      Через полчаса он вывел со стоянки серый ренджровер. Не новая колымага, прямо скажем, но деду служила верой и правдой, и менять ее на другую он не собирался.

      Оскар запрыгнул на переднее сиденье – это было его постоянное место, – поспешно подобрал хвост под плотный зад и еще поерзал, чтобы убедиться, что хвост спрятан надежно.

      – Не хочешь весла в багажник?

      – Дед, это не весла.

      – Хм. Запамятовал.

      Я забрался назад и положил чехол на колени. Поехали.

      Ренджровер неторопливо катил по Думбартон-роуд. Привычный пейзаж. Я скучал по нему. Справа методистская церковь. Слева – боулинг-клуб. Мы с Алистером не раз в нем бывали. «Старый да малый», – говорил отец.

      Пошли одинаковые коттеджи, поделенные окнами на дольки, как плитки шоколада. На холме в сыром мраке зимнего дня таял силуэт замка Стерлинг, британский флаг над ним обвис бесформенной тряпкой и только вяло вздрагивал под порывами ветра.

      – Дуг говорил, обещали снег на Рождество.

      Алистер помолчал, потом подтвердил коротким кивком:

      – Ляжет.

      Сосны, коттеджи, поля, снова сосны, поля и