Медовый заговор. Анна Яковлевна Яковлева

Взгляд его заскользил по лицу соратницы и подруги.

      Румянец во всю щеку, тонкие, как у Марлен Дитрих, брови, под слоновьими глазками осыпавшаяся тушь, жабо на цветастой блузке… Это не лечится…

      Валерий с первого курса знал, что Шурка влюблена в него. Иногда поощрял ее любовь, но чаще стеснялся. Может, по этой причине и не заступился сегодня за нее.

      У Александры, как обычно, любовь не поместилась в сердце, перелилась через край и брызнула из глаз.

      – Валер, как все прошло? – Как ни крепилась Александра, горло перехватило, и голос повело.

      – Все отлично, Шур. Спасибо, накормила гостей. Ты настоящий друг. – Губы Валерия тронула вымученная улыбка.

      «Настоящий друг», – уныло повторила про себя Александра.

      Господи, неужели она обречена до конца жизни притворяться козырной подруженцией? Так хочется прижаться к Валерке, обнять крепко-крепко, послушать стук его сердца, синхронизировать свой пульс с его пульсом и почувствовать, как они сливаются в одно целое, становятся одним организмом, с общей системой кровообращения.

      – Шур, а что здесь делает журналистка с областного радио? Имя у нее еще такое странное…

      Брусенская вскинула печальные глаза на Валерия.

      – О ком ты?

      – Ну что ты за хозяйка, если не знаешь, кто у тебя живет и что делает? – беззлобно упрекнул Петровский. – И вытри тушь, опять круги под глазами, как у панды.

      «Панда» – это было одно из прозвищ Александры. Еще птифура, купчиха, некрасовская женщина и пейзанка. Петровский пользовался ими по настроению.

      – Что она может у нас делать? То же, что и все – отдыхать.

      Александра выдвинула ящик стола, достала пудреницу, заглянула в нее, убедилась, что Валерий, как всегда, сказал правду. Неприкрытую голую правду, как умел только он, лучший друг и ее тайная любовь.

      Смахнула платком тушь и поделилась догадкой:

      – Наверное, ты имеешь в виду девушку, которая приехала с дочкой нашей Евдокии Старостиной.

      – А какая у нее дочка? – заинтересованно спросил Петровский.

      – Рыжая такая, низенькая. – Для Александры Даниловны все человеческие особи ниже ста семидесяти сантиметров были низенькими.

      – А с ней такая жердь тощая, это и есть Петкова?

      – Наверное. – Александра спрятали пудреницу в стол.

      – Поня-ятно! – Валерий презрительно ощерился. – Отвратная девица. Поди, тайная поклонница Pussy Riot. Известная правдолюбка. Нос сует, куда не просят. Намордник на таких надевать надо.

      Заклеймив Петкову, Валерий в изнеможении прикрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

      – Ну и пусть сует. Нам ведь нечего скрывать? – спросила Шура. Вопрос был с подтекстом.

      – Наивняк, ты Шурка, – Валерий разлепил веки. – Если эта стерва сунет нос с наши дела, мы никакого инвестора калачом не заманим. Деньги, знаешь ли, тишину любят. Ты как-нибудь осторожно разведай, зачем она здесь.

      – Хорошо, разведаю, – пообещала Брусенская с свернула на интересующую ее тему. – Валер, а кто это был с Заридзе?

      – Его