Медовый заговор. Анна Яковлевна Яковлева

покровительственным взглядом. Прозрачные серо-голубые глаза цветом напоминали склянку с водой в пасмурный день.

      – Александра Даниловна у нас занята. У нее любовник есть. Между прочим, диетолог. У него своя клиника, «Древо жизни» называется.

      – Что-то здесь не так, – поразмыслив, изрекла Ивона.

      – Ты о чем?

      – Ты не находишь странным, что у диетолога такая любовница? – поделилась сомнением Ивона.

      Капа состроила гримасу:

      – Может, ему худышки надоели в клинике, захотелось разнообразия! Может, он украинский хлопец, ему нужно, чтоб «бэрэшь в руки, маешь вещь».

      Продолжать полемику Ивоне было лень. Она замерзла, губы у нее одеревенели, и хотелось только одного – поскорее попасть в номер.

      Ивона зябко поежилась.

      Под хмурым небом лениво мерцала стальным блеском озерная вода, затянутая клочьями тумана. Наступил штиль, ни один лист не шевелился. Птицы смолкли, прислушиваясь.

      Еще никогда в жизни Ивона так остро не чувствовала свое одиночество.

      Зачем она приехала сюда? Сменить обстановку? Лечить сердечные раны природой? Смешно. Притащила в дом отдыха свою хандру. Какая разница, где ты находишься, в провинциальном доме отдыха или на Ривьере, если в анамнезе и эпикризе у тебя стоит диагноз: неудачница. Аутсайдер. «Лузер»,– по выражению ее бывшего мужа.

      Надо не обстановку менять, а себя. Только как??!

      …Спасаясь от налетевшего пронизывающего ветра, Заридзе со Спасским ходко затрусили к парковке и нырнули в «ниссан» Маслакова.

      Придерживая воротник куртки, Андрей обернулся к Валерию, щурясь от ветра, спросил:

      – Валер, а что здесь делает Ивона Петкова?

      – Кто-кто? – переспросил Валерий, хотя отлично расслышал странное имя и не менее странную фамилию.

      – Ты что, не знаешь, кто такая Петкова? – В интонации Маслакова отчетливо слышалось осуждение.

      Вопрос привел Петровского в полное замешательство.

      – Не помню, – признался он, прислушиваясь к неприятному холоду в области солнечного сплетения. – Имя знакомое, но кто такая, не могу вспомнить.

      – Счастливчик, – позавидовал Маслаков. – Это журналистка с регионального радио. Собкор «Радио России». Та еще сучка. Роет и роет под нашу «ФармРос. Везде ей подпольные цеха мерещатся. Если она расследование затеяла, мы в полной з…

      Подобных выражений от чинуши-Маслакова Петровский не слышал с разгульных студенческих лет. Можно было списать подобную несдержанность на счет «Столичной», но Андрей не пил!

      – Может, она в «Белом озере» просто отдыхает? – выдвинул неудачную версию Петровский. Настолько неудачную, что сам в нее не поверил.

      Смело можно ручаться, что журналистка с таким имечком отдыхать не умеет. Она даже слов таких не знает. Единственное, что у нее отлично получается – портить жизнь окружающим.

      – Лучше передбеть, чем недобдеть, – веско сказал Андрей. – И давай, собирай учредителей прямо в режиме сito. – Давно не практикующий врач, латынь Маслаков использовал для экспрессии.

      Валерий