Крутые белые парни. Стивен Хантер

не значила, но для Бада этот знак символизировал причастность к элитному братству: мы поддерживаем закон, говорил этот знак миру, мы защищаем этот мир.

      Бад надел носки и ножную кобуру. Надел полосатые брюки, все еще тридцать шестого размера. Потом настала очередь коричневой рубашки с серыми эполетами и надписью на плече: «Дорожный патруль штата Оклахома». Выше надписи ярко, как цветок, сверкали сержантские шевроны. Девятнадцать лет потребовалось ему, чтобы достичь этого звания, хотя экзамен на сержантское звание он сдал на отлично еще на десятом году службы. Он застегнулся и затянул галстук.

      – Бад, надень бронежилет! – крикнула из спальни Джен, хотя ей следовало бы спать.

      Это напоминание вызвало в нем раздражение. Но в последнее время его раздражало все, что бы ни делала Джен.

      – Эта проклятая штука тяжелая, как стиральная машина.

      – Но все же надень жилет.

      – Конечно надену, – соврал он.

      Он ненавидел бронежилет. В нем он чувствовал себя как в ошейнике.

      В последнюю очередь Бад надел черные высокие оксфордские ботинки и туго их зашнуровал. Экипировавшись, он вышел из чулана.

      – Бад, ты так и не надел бронежилет, я же слышу. Тебя убьют, и что я буду делать со всей этой кучей неоплаченных счетов? – спросила Джен.

      – Никто меня не убьет, – ответил он. – Спи.

      – Последнее время ты стал просто невыносим, – угрюмо пробурчала она и отвернулась к стенке.

      Он вышел в маленькую прихожую. Да, их дом нельзя назвать шикарными хоромами, но жаловаться грех. Стоял непроницаемый мрак, но Бад наизусть и на ощупь помнил каждый квадратный сантиметр своей прихожей. Он прошелся по коридору и взглянул на Расса, который почему-то трудно дышал. Во сне Расс был таким же своенравным, как и наяву. Кудрявые, непослушные волосы обрамляли его лицо; на стене над его кроватью висела фотография какого-то рок-исполнителя, в этом изображении было что-то дурманящее, дьявольское и сумасшедшее. Артист был похож на зомби в состоянии наркотического опьянения. Бад однажды видел, как водитель, наколовшийся ЛСД, устроил аварию на дороге номер 44, по ту сторону Оклахома-Сити. Они были похожи, как родные братья. Однако о Рассе Бад нисколько не беспокоился. Рассу было семнадцать лет. С виду совершеннейший оболтус: волосатый, лохматый, затянутый в черную кожу, в ухе блестящая серьга – короче, черт знает что, Бад даже знать не хотел, как это все называется. Но каким-то чутьем Бад понимал, что мальчишка слишком много взял от матери и поэтому не наделает в жизни глупостей. В школе он получал только отличные оценки, и если ему повезет, то его возьмут учиться в престижный Восточный университет.

      У противоположной стены спал его младший сын, Джефф. На два года младше Расса, физически он превосходил его. У него был вздернутый нос и атлетическая мускулистая фигура. В его углу слегка пахло потом от носков, пропотевших маек и футболок и десяти пар теннисных туфель. По-солдатски упрямый и желающий многого добиться, он не был гением, не очень любил читать, но во всем, что бы он ни делал, проявлял себя как трудолюбивый и честный пахарь. Он все хотел