Утопия о бессмертии. Книга третья. Любовь и бессмертие. Лариса Тимофеева

дети?

      – Макс знал уже три месяца как. Тоже случайно встретил, и тоже в торговом центре. Катя… не знаю, поплакала, но скромно. Что у неё внутри творится, бог её знает. Боюсь я за Катю.

      – Как ты сама, детка?

      – Я? Я, Андрей, словно замёрзла. У меня и слёз нет. И новая семья Сергея будто не стала неожиданностью, будто ждала. Да я и одна-то ещё почти не была, так, часок только. Больше думала не о случившемся, а о том, как дальше жить будем.

      – Детка, я сегодня же вылетаю. Завтра обниму тебя. Ночью одна не оставайся! Катю…

      – Не останусь, милый, Катя уже напросилась на ночлег.

      – Вот и славно! И ты не одна, и она с тобой! Порасспрашиваешь её.

      – Андрей, завтра у нас праздник. Машины пятьдесят пять лет празднуем, помнишь?

      – Ну, значит, с корабля на бал. По дороге в порт что-нибудь куплю в подарок.

      Входя в гостиную, я испытала и удовольствие, и… удовлетворение, встретив восхищённый взгляд Стефана. «Неужели я просто не замечала? Стефан, вероятно, и раньше смотрел на меня с восхищением?» Приятными были и присвист Паши, и восторженное покачивание головой Василича. А мой взрослый сын встал, как раньше делал его отец, и пошёл навстречу.

      – Мама, ты прелестна! Ты восхитительна, моя юная мама!

      – Благодарю, сынок. – Я потянулась к нему с поцелуем.

      Он шепнул:

      – Я в кабинет, поработаю до ужина.

      – И меня не забудь поцеловать, Маленькая! – воскликнул Василич и причмокнул. – Красивая ты сегодня! Я, вишь, и побрился к ужину. – Он погладил себя по щеке.

      Я засмеялась и наклонилась, целуя его вначале в одну, потом в другую щёку.

      – Сладкие твои поцелуи, Маленькая. – Василич лукаво подмигнул. – Завидую я Сергей Михалычу, ох, и завидую!

      «А Сергей Михалыч вот ищет поцелуи послаще!» – вяло подумала я и отошла.

      Анюта лёгкая, несмотря на беременность, вспорхнула с дивана и прижалась ко мне животом.

      – Лидия Ивановна, вы такая красивая!

      – Здравствуй, Анюта, самая красивая в семье у нас ты, девочка. Как ты себя чувствуешь?

      – Да хорошо я себя чувствую! Устала только! Скорее бы уже родить.

      – Анютка в меня, – разрезал пространство Дашин голос, – и беременность легко носит, без токсикозов там всяких, и рожать будет легко, и ребёночка родит здорового. А муж захочет, так и другого выносит. Потому здоровая она у нас со Стефаном!

      Анюта судорожно оглянулась на мать и вернулась виноватым взглядом ко мне. Я ласково поцеловала её в лоб.

      – Не торопи роды, девочка, всему своё время. Малыш сам знает, когда ему пора, разговаривай с ним больше. – Я рассмеялась. – И наслаждайся свободой! Когда родишь, Анютка, будешь привязана к малышу.

      – А дедушки и бабушки на что? – вновь подала голос Даша. – Вчетвером, думаю, справимся с одним ребёнком. Правда, Стефан?

      – Справишься! Сиськой тоже своей кормить будешь?

      – А и что такого? Сейчас вон сколько разного для детей и без сиськи можно вырастить.

      – Дак, с сиськой-то малышу лучше, – подал голос Василич и подмигнул, – особливо ежели мальчик.

      – А