Стихи. Мария Кабанова

много лет

      Ищу здесь героиню. Её нет…»

      Не знаю даже… что сказать в ответ?

Лист

      Лист однокрылый, рыжий, как лис,

      Нагло влетел в окно.

      «Ты – как и я! – прошептал мне Лист, —

      Тоже крыло одно.

      Мы с тобой из одной трухи,

      Тех же прожилок сеть.

      Ты оттого ведь пишешь стихи,

      Что не можешь взлететь.

      Хоть и недолгим был мой век,

      Знаю твою напасть:

      Лист, однокрылый, как человек,

      Может только упасть.

      В братской могиле спать не хочу,

      Гнить за твоим окном.

      Я к твоему прирасту плечу,

      Стану вторым крылом,

      И полетишь ты, небом дыша,

      Даже не глядя вниз.

      Одним крылом у тебя – душа.

      Другим – прошлогодний лист».

      Лист мне шептал, залетев в окно,

      Хрупкий, живой на миг,

      Но я не слушала, я давно

      Забыла его язык.

*

      А бывает так: он – ангельской красоты,

      Но это всего лишь вид.

      И если о чём-то думаешь ты,

      То он это говорит.

      Глаза его ночью, как кошки, серы,

      Красивую боль сулят.

      Но ты принимаешь его как веру.

      И как принимают яд.

      И бывает так: он – это просто тот,

      С кем у вас как-то по пьяни, на Новый год…

      А потом расписались – всё банально и скучно,

      Он продукты носит, ни слова там о любви,

      Бубнит о футболе, кредите, каких-то заглушках,

      Но полтергейстом вселяется тебе в душу.

      Плачет, а слёзы – твои.

      И бывает так: они уже сорок лет

      Мечтают друг друга отправить на тот свет.

      Она ему: «Ты мне жизнь испортил и нервы!»

      А он от неё сбежал и живёт в больнице —

      Симулирует что-то, чтоб отдохнуть от стервы.

      И ведь всё равно каждый из них боится

      Не умереть первым.

Детство

      Они замышляли это все восемнадцать лет.

      Отец обучался классической борьбе.

      Мать раздобыла с глушителем пистолет,

      Палила по банкам, упражнялась в стрельбе.

      «Добьём словами – самое верное средство», —

      Шепчет отец, щурясь сосредоточенно.

      Они, как воры, крадутся в комнату дочери,

      Чтобы убить в ней детство.

      Они не маньяки, не чудовища, не фашисты.

      Просто дочкино детство их порядком достало.

      Всё отдаёшь ему – а взамен так мало:

      Поцелуй, стишок, на затылке пушок душистый…

      А главное, оно с годами не угасает —

      Дочка его любит, растит, ласкает,

      Кормит отборными снами с ложечки в рот.

      «Такими темпами, – мать вздыхает, —

      Оно в ней никогда не умрёт».

      Отец вынимает слова острые, будто ножик,

      Заносит над дочкой – бледней, чем мим.

      Та орёт: «Не троньте его! О боже!

      Мне моё детство всего дороже!

      Если вы его – то и я с ним!»

      Мать,