Осень цвета кофе. Наталия Антонова

решил подшутить Ринат над незадачливым рыжим растрёпой.

      – Скажете тоже, в образе Зинки! – возмутился Погорельский. – Ангелы бабами не бывают! – проговорил он наставительно. – Да и муженёк Зинкин далеко не ангел, уж поверьте мне.

      – Верю.

      – А ангел мне явился в образе Улубека.

      – Какого ещё Улубека? – озадачился оперативник.

      – Так он в нашем жэке подвизается, полы в подъезде моет. Видит, у меня такая неприятность образовалась, вот и помог мне вычерпать воду в ванной комнате. А потом мы с ним выпили.

      – И Улубек?

      – И Улубек, – согласно кивнул Погорельский. – Только я водку, а он чай. Но закусывал его огурцом с хлебом. И вы после этого будете утверждать, что Улубек не ангел?!

      – Не буду.

      – То-то. Он явился мне как ангел-спаситель. И я не мог за это не выпить.

      – Понятно, но вернёмся к встреченной вами женщине, – устало напомнил Ринат.

      – Чего к ней возвращаться-то? Пролетела, как стрела.

      Оперативнику надоело возиться с рыжим, и он потребовал:

      – Погорельский, опишите женщину.

      – Шутишь, командир! – возмутился, в свою очередь, Погорельский. – Я же говорю, что она налетела на меня, и я улетел!

      – Куда улетели?

      – В сторону, – немного подумав, Афанасий махнул рукой вправо, – в ту сторону. – И добавил: – Как я уже говорил, на три метра.

      Ринат вздохнул и спросил:

      – Но хоть что-то вы должны были запомнить.

      – Я и запомнил!

      – Что?

      – На ней была синяя ветровка.

      – Точно синяя?

      – Точно!

      – А волосы?

      – У неё ещё и волосы были? – искренне удивился Афанасий, а потом, что-то вспомнив, закивал: – Точно были! Растрёпанные! Совсем как у меня!

      – Рыжие?

      – Нет, – задумчиво покачал головой Погорельский.

      – Тогда какого цвета?

      – В смысле? – не понял Афанасий.

      – Она была брюнетка, шатенка, блондинка?

      – А точно! Блондинка! Точно такого цвета, как болонка у Филаретовны!

      – Кто такая Филаретовна?

      – Как кто? – в который раз за короткий промежуток их разговора изумился Погорельский. – Евдокия Филаретовна Игнатьева. У неё ещё сын сапожник! – Афанасий захихикал.

      – Вы хотите сказать, что сын некой Филаретовны пьёт как сапожник? – язвительно спросил Ринат, намекая на алкогольное пристрастие своего собеседника.

      – Что вы! – всплеснул руками Погорельский, как прачка в водевиле девятнадцатого века. – Он вообще не пьёт, – добавил он с явным осуждением.

      – А где живёт Филаретовна?

      – В последнем подъезде.

      – А номер квартиры?

      – Не знаю. Она меня в гости не приглашала, и вообще Матильда меня не любит, – обиженно заявил Афанасий.

      – Какая ещё Матильда?

      – Так болонка же Филаретовны! – Афанасий посмотрел на оперативника с осуждением, всем своим видом показывая, что сроду ещё не встречал таких непонятливых людей.

      Ринат вытер пот со лба.

      Прежде чем доложить