Осень цвета кофе. Наталия Антонова

обвёл подозрительным взглядом лица оставшихся сотрудников. Но если на них и были ухмылки, то они успели их благоразумно стереть.

      – Ты сказал, что там была ещё некая Матильда. – Наполеонов пощёлкал пальцами.

      – Александр Романович, она собака! – воскликнул Ринат.

      – Мы тоже не ангелы, – пробурчал следователь.

      – Матильда – болонка!

      – Да понял я, понял. Поговорить нужно с её хозяйкой.

      – Сделаем.

      – Надо выяснить, знает ли кто-то женщину в синей куртке.

      – Это что, опять всех обходить? – ахнул Аветик.

      – Ничего не поделаешь, придётся. Тем более что нас интересует в первую очередь именно этот подъезд.

      – Теперь твоя очередь топать, – подмигнул Ринат Григоряну.

      Аветик направился к двери, когда Незовибатько, складывающий свой чемоданчик, проговорил лениво:

      – Я бы на твоём месте, старлей, поговорил сначала со старушками у подъезда. Солнышко припекает, и божьи одуванчики высыпали насладиться последними солнечными деньками. Кстати, моя тёща говорит, что одуванчики в сентябре снова зацветают.

      – Спасибо, Афанасий Гаврилович, – вежливо проговорил Аветик, – я, пожалуй, так и сделаю.

      – Всё-то твоя тёща знает, – пробухтел Наполеонов. – Я вот чего-то не замечал, чтобы одуванчики в сентябре цвели.

      – Это потому, что ты не туда своё внимание направляешь, – хмыкнул Незовибатько. – Жениться тебе надо! – и тоже скрылся за дверью.

      «Сговорились они, что ли, все сегодня мне настроение портить», – подумал сердито Наполеонов и набрал номер сотового Мориса Миндаугаса.

      – Слушаю, – почти сразу отозвался тот.

      – Морис, – с места в карьер начал Шура, – ты в этом году варил варенье из одуванчиков?

      – Одна баночка имеется, – осторожно ответил Морис.

      – А когда ты его варил?

      – В мае.

      – А некоторые говорят, что одуванчики цветут в сентябре!

      – Единичные экземпляры, – ответил Миндаугас, – но они на варенье не годятся.

      – Жалко, что Незовибатько уже ушёл, а то бы я припечатал его вместе с его тёщей, – злорадно проговорил Наполеонов.

      – Шура, у тебя что-то случилось? – забеспокоился Миндаугас, он даже хотел поинтересоваться, не обидел ли кто маленького следователя, но поостерёгся спрашивать об этом.

      – Да ничего у меня не случилось, – отозвался следователь. – Всё хорошо, прекрасная маркиза.

      – Ты в комитете?

      – Нет, на убийстве. Пока, мне некогда.

      – Пока, – вздохнул Миндаугас.

      «Эти русские жутко непредсказуемые, – подумал он, – но я уже начал к этому привыкать».

      Глава 3

      Незовибатько оказался прав, и Григоряну не пришлось далеко ходить.

      Любопытные старушки в цветастых, ещё по-летнему лёгких платьях тотчас окружили старшего лейтенанта, и он ощутил себя путником, внезапно оказавшимся среди заколдованного цветника, не подозревающего о близких осенних заморозках.

      Пожилые дамы вывалили на его голову столько