Сын Ра. Волшебный эпос. Владимир Радимиров

к дракону, как крикнет ему:

      – А ну-ка жри его снова, топтыга ты допотопная! Кому говорю, ангелолюб!

      Да посохом своим на чудовище замахнулся.

      А тот от ужаса зажмурился, назад шатнулся, в стену вжался, но исполнять приказание не стал – даже пасть захлопнул и челюсти сжал.

      – Ах вона ты как! – взвизгнул истерически Ловеярка. – Ну, погоди, отступник ты жалкий!

      И подскочивши к дракону, как огреет его посохом по морде!

      Заревел, завыл драконище не своим голосищем, по бурой его шкуре огненные сполохи возогнилися, а потом кожа у него лопаться стала, и из трещин языки пламени заполыхали. Грохнулся он оземь тушей своей великой и аж заколдобился от муки мучительной.

      Не стал Яваха ждать далее. Барсом стремительным он на обидчика своего кинулся и ловким ударом посох у него из рук вышиб. И уж хотел с чёртом этим расправиться, да только старик ловкачом оказался: проворен, подлый хам, был не по годам. Как начал он нашего Явасю по чём попало дубасить, что тому мало не показалось. Раз двенадцать злой Ловеяр его с ног-то сбивал, дух бунтарский из него выбивая…

      Видит Ванька – никак старичка не унять ему: не по силушке противник попался, да не по уму; и через времечко недолгое опять Ванюха побитый лежит, а старый чёрт этаким коршуном над ним высится и посохом своим поигрывает.

      Да рассуждает, как водится, вслух:

      – Я тебя, лядов забияка, навсегда драться-то отучу! Я счас, касатик, тебя тем сделаю, кем ты и должен был стать – та, что надо, будет у тебя стать!

      Опять дедку стало весело. Рассмеялся он мелким бесом, в пляс пустился и юрким волчком по полу закрутился. А потом как вкопанный пред Яваном остановился, посуровел, нахмурился, на жертву свою зло сощурился, и… посохом колдовским до Ваниной груди коснулся.

      И начал Яванушка на глазах меняться: шерстью стал обрастать, хвостом да мордой обзаводиться, и в рога да копыта рядиться… Минуты даже не минуло, а на месте человека с ладной фигурою телёночек стоял бурый. Стоял, дрожал, шатался и с испугом вокруг озирался.

      Засмеялся тогда злобный маг, шлёпнул посохом телка по заднице и из пещеры его наружу погнал.

      – Я тебя Черняку продам! – заявил он вновь радостно. – Как есть всего стоварю, со всеми потрохами, живучий ты мой! Ха! Это я ладно придумал, мне ведь лишняя с тобой морока не нужна – мне спокойная жизнь важна.

      Схватил Ловеяр Явана-телка в охапку и к лесу бегом припустил. А в чаще лесной огромный загон оказался, деревянным тыном окружённый. Стены были сажени в две высотою, никак не менее. И для чего, подумал Ваня, такое сооружение? А злодей уж ворота прочные открывает, вовнутрь заваливает, а там скот всякий у него был заперт: коровы, овцы и козы. Пнул колдун Явана под зад ногою. Отлетел тот споро в дальний угол и на земельке сырой растянулся.

      – Завтра же с Черняком свяжуся! – крикнул ему вдогонку дедок. – Переговоры с ним