Портрет Дориана Грея. Перевод Алексея Козлова. Оскар Уайльд

привычку помалкивать так, как будто его будут пытать за каждое произнесённое слово. Свою манеру держать язык за зубами он как-то раз объяснил леди, заявив, что, якобы, всё, что он хотел сказать действительно важного, он уже много раз выссказывал до тридцатилетнего возраста. Соседкой лорда Генри оказалась миссис Ванделёр, одна из самых закадычных приятельниц его тетки, воистину – каноническая святая, но так нелепо и крикливо одетая, что напоминала молитвенник в аляповатом, цветастом переплете. К величайшей удаче лорда Генри, её соседом по другую сторону лорда был некий лорд Фаудел, двуногий гомо сапиенс среднего возраста, владельца умнейшей головы и посредственных способностей, господина столь же пресного и пустейшего, как доклад министра земледелия в палате общин. Леди Ванделёр вела с ним беседу с той замороженной серьёзностью, которая, по ироническому комментарию лорда Генри, являет единственную добродетель подобных им полуживых оперсон, добродетель, от которой, как от какой-нибудь бородавки в паху, никто из них при всём желании никогда не способен отрешиться.

      – Мы разговариваем, Генри, о бедном Дартмуре! – возвысила голос герцогиня, приветливо кивая ему через стол. – Как вы полагаете, он на самом деле женится на этой обворожительной девушке?

      – Похоже, да! Герцогиня! У неё в глазах написано, что она решила сделать ему предложение!

      – Какой кошмар! – удивлению леди Агаты, казалось, не было границ, – Всё золото мира тому, кто способен этому помешать!

      Я наслышан из истиочников, более истинных, чем библия, что её папенька приторговывает в Америке разнокалиберной галантереей, или по другой версии – каким-то скобяным товаром! Мануфактурой, короче!

      – Мануфактура! Американская мануфактура? Что это такое? – вопросила с пафосом герцогиня, удивлённо вздымая к люстре свои пухлые ручки.

      – Американские романы! – ответил лорд Генри, на секунду отвлекшись от куропатки.

      Герцогиня явна была озадачена.

      – Ради бога, дорогуша, не реагируйте на него, – шепнула леди Агата ей на ухо, – Он и сам не в курсе, что говорит.

      – Когда открыли Америку… – завёл было волынку радикал радикал и с головой ушёл в мир каких-то пыльных фактов и вековой статистики. Подобно всем ораторам, стремящимся исчерпать тему, он только исчерпывал терпениее своих слушателей. Герцогиня горестно вздохнула и прибегла к своей привилегии закрывать рты присутствубщих.

      – Я бы от души была рада, если бы Америку никогданикто не открыл! – воскликнула она. – Эти америкакнки-людоеды так и норовят умыкнуть всех наших женихов!. Какое безобразие!

      – Может так случится, что в конце концов, Америка вовсе и не так уж открыта, – воткнул фразу мистер Эрскин. – Я бы скорее предположид, что она еще едва только кем-то замечена.

      – О-у! Но я имела счастье видеть экземпляры женщин-американок, – невнятным голосом ответила герцогиня, – и должна