Кавказ. Выпуск XXVII. Сказки кабардинского народа. Сборник

птица тут же падала на землю. И вот князь назначил день испытания сокола. Страшно было Темботу: вдруг сокол не справится с лебедем – не жди пощады от князя! Но зато, если сокол побьет не одного, а нескольких лебедей, князь на радостях наградит Тембота, – может быть, даже подарит коня из своего табуна.

      Накануне испытания весь день до самого вечера думал Тембот об этом, а ночью приснился ему сон, будто пришел к нему седой старик и посоветовал попросить у князя трехдневного жеребенка. А такой жеребенок действительно был в княжеском табуне, и был он совсем неказистый на вид.

      На другой день с утра началась охота. Крепостные князя спугнули со степного болота старого лебедя. Рванулся вверх сокол, взвился так высоко, что почти точкой стал казаться, и вдруг камнем упал на лебедя, от которого полетели по воздуху пух и перья. Перевернулся лебедь в воздухе и упал на землю.

      Окружили князя его приближенные, поздравляя его с удачной охотой и всячески расхваливая сокола, а князь воскликнул, обращаясь к Темботу:

      – Ты заслужил награду! Проси у меня все, что хочешь!

      Тембот попросил трехдневного жеребенка.

      Рассмеялся князь:

      Помилуй – сказал он, – на что тебе плохой жеребенок? Я разрешаю тебе выбрать лучшего скакуна в табуне!

      Чуть было не послушался Тембот князя, но лотом вспомнил свой сон и снова попросил жеребенка.

      Пожал князь плечами.

      Ну что же, – сказал, он, – бери, что тебе нравится…

      Привел Тембот жеребенка домой, стал ухаживать за ним.

      Прошло полгода – поправился жеребенок: за необыкновенное проворство и резвость Тембот назвал его Каширгой, – значит, коршуном.

      Еще три года прошло, и добрый конь вышел из Каширги: стройный, на тонких и крепких ногах, с узкой мордой, с тонкими трепещущими ноздрями, с длинной и густой гривой и хвостом.

      Однажды рано утром Тембот впервые сел на Каширгу, поскакал в степь и носился по ней, как ветер на воле. Выскочил заяц из кустов и пустился наутек.

      Постой, зайчик! – крикнул ему Тембот и помчался вслед. Понесся, полетел Каширга, перегнал зайца, оставил его далеко позади.

      Радости Тембота не было конца, потому что такого коня ни за какие деньги нельзя было сыскать во всей Кабарде.

      Потом пришел день, когда Каширга быстротой своих ног удивил и князя Астемира, и всех жителей аула.

      Наступил праздник, и князь, по обычаю дедов, устроил для народа скачки, на которых должны были состязаться лучшие скакуны из княжеского табуна.

      Вывели скакунов и приближенные князя, а Тембот на своем Каширге стал в стороне и, чтобы никто не узнал его, надел на лицо холщовую маску: в старину в Кабарде во время скачек так часто делали.

      Окруженный своими приближенными князь с высокого кургана подал рукой знак наездникам, которые заранее выстроились в длинный ряд, и поскакали они наперегонки к одиноко стоящему далеко в степи дереву. Сначала все кони бежали вместе, потом мало-помалу некоторые из них стали отставать, и скоро отставших набралось много – длинной цепочкой растянулись