Скажи герцогу «да». Киран Крамер

вдруг услышала она будто издалека.

      Сердце гулко забилось и подскочило к самому горлу, и Дженис поспешила возразить:

      – Вы не можете этого знать!

      – Нет, знаю. – Он усмехнулся. – Вы хотите знать… как могло случиться, что этот мужчина, всего лишь грум, который живет в конюшнях, имеет такой успех у женщин?

      От стыда и унижения Дженис бросило в жар.

      – Вы… вы ошибаетесь.

      – В самом деле? – небрежно произнес Каллахан, словно не имел ничего против ее любопытства. – Но мы говорили о герцоге… Чем он заслужил ваше неодобрение?

      Дженис не могла понять, почему мистер Каллахан занимает эту заслуживающую уважения, но все же низкую должность. С его проницательностью и живым умом, умением держаться с такой уверенностью он вполне мог бы выучиться на сельского доктора или по меньшей мере стать фермером-арендатором и управлять собственными землями.

      Ей с трудом удалось вернуть разбегающиеся, подобно шаловливым неуправляемым детям, мысли к обсуждаемому вопросу.

      – Его светлость предложил мне совершить экскурсию по дому с ним вдвоем, без всякого сопровождения.

      Каллахан лишь небрежно пожал плечами:

      – Меня это не удивляет. Я вас предупреждал: будьте с ним осторожны.

      – Видимо, гордость за свои сокровища заставила его забыть о приличиях, – предположила Дженис. – Ничего непристойного. Кроме того, он сам предложил мне кандидатуру компаньонки.

      – Чего не сделал для других леди, хотя им тоже необходимо было сопровождение.

      Щеки Дженис ярко вспыхнули.

      – Да. И мне непонятно, почему эти дамы все еще здесь.

      – Вы действительно так наивны? Смотрите, потом винить будет некого…

      И тут что-то за ее спиной отвлекло его внимание. Он взял ее за изящные плечи – которые сразу же напряглись от его прикосновения – и развернул:

      – Еще щенки.

      – Два! – воскликнула Дженис, запоздало прикрыв рот ладошкой. – Но один почему-то… коричневый.

      – Должно быть, в папашу, – усмехнулся грум, увидев недоумение у нее на лице.

      Дженис радостно рассмеялась:

      – Это просто замечательно!

      Они стояли молча, пока появлялся на свет очередной щенок, на этот раз белый, с большим черным пятном на боку. Эсмеральда принялась трудиться над ним, покусывая, вылизывая, подталкивая носом, но он вел себя не так, как остальные: не извивался, не сучил лапками в поисках тепла и корма. Не издавая ни звука, он неподвижно лежал в сене, но Эсмеральда не оставляла своих усилий, в то время как остальные щенки устроили копошащуюся кучу-малу.

      – Мистер Каллахан!.. – в тревоге воскликнула Дженис.

      Но грум уже стремительно вошел в денник, опустился на колени и принялся массировать щенку животик, крошечную грудку, подул в мордочку, приговаривая при этом:

      – Ну давай же, давай…

      Но все оставалось по-прежнему. Эсмеральда, явно встревоженная, принюхивалась и тыкалась носом в его ладони, а грум поднял тощий комочек с соломы и продолжил попытки вернуть его к жизни.

      – Господи, пусть