Скажи герцогу «да». Киран Крамер

здоров как бык. – В хриплом голосе Оскара явно слышалось раздражение, и Каллахан с Дженис переглянулись, едва сдерживая улыбку.

      У двери денника появился Эрон и, заглянув внутрь, уставился на Эсмеральду и ее потомство.

      – Вы только посмотрите! – в восторге воскликнул мальчик-грум, повернувшись к Оскару, и тут же его лицо вытянулось. – Что случилось? Может, позвать доктора, мистер Камп?

      – Не нужен мне никакой доктор, – нахмурив кустистые брови, проворчал Оскар и так посмотрел на мальчика, что тот даже попятился.

      – Извините, я не хотел… – пробормотал Эрон.

      – Да все в порядке! – Каллахан в нескольких словах объяснил младшему груму, что Оскара нужно проводить наверх: отдохнуть, – но с ним все в полном порядке.

      – Здоров как бык, – повторил кучер.

      Эрон взглянул на него с улыбкой:

      – Позвольте мне помочь вам. Я справлюсь.

      – Хорошо, – проворчал старик. – Пойдем, сынок.

      – Его зовут Эрон, – уточнил Каллахан, затем повернулся к мальчику: – Напомни мистеру Кампу про его фляжку.

      Эрон понимающе кивнул:

      – Да, сэр.

      – Ну вот и славно. – Оскар поморщился. – Пойдем… Эрон.

      Дженис проводила парочку взглядом, а когда старик и мальчик отошли на достаточное расстояние, неожиданно расхохоталась. И хотя ей было неловко смеяться над Оскаром, она ничего не могла с собой поделать.

      Отсмеявшись и смахнув выступившие слезы, она сказала:

      – Я и понятия не имела, что Оскар настолько чувствителен: такого с ним никогда не случалось, – к тому же ужасный ворчун.

      – Да кому же понравится, чтобы его увидели в минуту слабости? Вообще мужчины терпеть не могут, когда над ними суетятся женщины, – проговорил грум, жестом предлагая ей выйти из денника первой.

      Оказавшись по другую сторону перегородки, Дженис заметила:

      – Но женщины умеют действовать корректно, так, чтобы все чувствовали себя непринужденно.

      – Вы в этом уверены? – Каллахан затворил за собой дверь.

      – Да, – надменно заявила Дженис, вовсе не желая говорить таким тоном, но он ее к этому вынудил.

      – Тогда почему я не чувствую себя непринужденно рядом с вами, леди Дженис? – Он смотрел на нее в упор – казалось, очень заинтересовавшись локоном, спускавшимся по ее щеке.

      Дженис подумала, что, наверное, покраснела как свекла, потому что щеки буквально горели.

      – Отчего бы это? – чопорно произнесла она в ответ, как случалось всегда, когда она не могла разобраться в ситуации. – Я вроде бы покладистая.

      – Покладистая? – Он коротко рассмеялся. – Какое любопытное слово!

      Опершись локтем о край денника, подперев кулаком подбородок, Каллахан посмотрел на нее так, словно мог бы любоваться ею часами. Дженис, не испытывавшая прежде столь пристального внимания со стороны мужчины, пришла в полное замешательство.

      – Да, покладистая. Моя сестра Марша – непревзойденная красавица, Синтия – само очарование, ну а мой удел хорошо ладить со всеми, и я ничуть не