Шестая койка и другие истории из жизни Паровозова. Алексей Моторов

тот кубарем полетел на землю. – Ты ще тут пид ногамы плутаешься!

      Все одобрительно засмеялись, он тоже здесь своим не был.

      Сашка поднялся, сутулясь сильнее обычного, отряхиваясь и смущенно улыбаясь, отступил к самым воротам. Надеяться на него уже не приходилось.

      – Мени сказалы, ты з матирю тут? – продолжил свой допрос сиплый. – А батько твий, вин де?

      Все правильно, от батьки в принципе могли быть неприятности, и я это понимал, но что тут обманывать.

      – Они с матерью в разводе! – сказал я, сглотнув, уж больно не любил эту тему. – С прошлого года!

      – Та ты що? – явно глумясь, вытаращил глаза сиплый, не пытаясь скрыть радости, ну еще бы, теперь и единственное препятствие исчезло. Он стал обходить меня кругом, как бы разглядывая во всех подробностях. – То-то я и дывлюся, ты все з мамкою ходышь!

      Все снова загоготали.

      – И що у вас там, в Москви, з матирю? – Он не собирался заканчивать эту бодягу, ему явно нравилось гарцевать тут перед всеми. – Своя хата, чи що?

      И тут я вдруг звонко рассмеялся, живо представив себе хату типа этих, да еще с поросенком в сарае, и почему-то на Красной площади, как мы там с матерью кормим кур, ходим с ведром по воду и сушим белье на веревке. Понимал, что это лишь усугубит ситуацию, но ничего с собой поделать не мог, все смеюсь и смеюсь, никак не могу остановиться.

      – Ты чого ржешь як жеребець? – несколько опешил сиплый. – Говори, а то зараз дам у вухо!

      – Нет, не хата! – утерев слезы, наконец выдавил я из себя. – Квартира!

      – Хвартыра? – видно, не совсем понимая, о чем идет речь, насторожился сиплый. – На який вулици ця ваша хвартыра?

      – На Кирпичной! – легко ответил я. – На Кирпичной улице!

      – От брехло! – возмутился сиплый. Он даже раздулся от негодования.

      – Брехло, брехло!!! – опять подала голос толпа.

      – Кырпычна, оловяна, деревяна! – передразнивая, противным голосом пропел сиплый. Затем опять повернулся к своим и торжественно отчеканил: – Немае такой вулици в Москви!

      Все одобрительно загудели:

      – Немае! Брехло! Брехло!!!

      – А ты что, – вскинув голову, отважно поинтересовался я, – все улицы в Москве знаешь?

      На какое-то мгновение тот немного растерялся, у него забегали глаза, но, быстро совладав с собой, он сообщил, гордо подбоченясь:

      – Я-то? Я знаю! Вулицю Ленина в Москви знаю!

      По толпе прошел дружный гул согласия.

      – Нет никакой улицы Ленина в Москве! – твердо и спокойно сказал я. – Нет и не было никогда!

      А что, умирать, так с музыкой.

      – Ты мени Ленина не трожь! – с угрозой прошипел сиплый. – Вулиця Ленина у всих мистах е!

      – А в Москве, – еще тверже и громче повторил я, – улицы Ленина нет!

      Из толпы раздалось, на этот раз яростно:

      – Брехло!!! Брехло!!! Дай йому, Мыкола!!! Дай!!!

      – Ну я це тоби запамятаю! – клятвенно пообещал этот сиплый Микола, услышав требования односельчан. – Брехло, москаль поганий!

      Поведя плечами,