Две жизни для одной мечты. Виталий Вавикин

да я никогда и не увлекался комиксами.

      – Не нравилось?

      – Отец не разреш… Я не очень понимал их, так что… Значит, старик Пирс создал успешную серию комиксов?

      – Именно.

      – А картины?

      – С картинами у него не клеилось. Сомневаюсь, что кто-то знал, что он вообще рисует что-то кроме комиксов.

      – Он писал в дневнике, что заключил с демоном сделку, чтобы получить славу.

      – С кем?!

      – С демоном, – Дуган попытался сдержать улыбку, но не смог. – Он написал о демоне перекрестков, который в обмен на душу сделал его знаменитым.

      – Может быть, это был сюжет какого-нибудь нового комикса?

      – Может быть, – охотно согласился Дуган.

      Какое-то время они молчали.

      – А этот дневник… – осторожно спросила Микела. – Ты взял его с собой?

      – Хочешь почитать?

      – Ну, я ведь тоже художник.

      – Только не говори, что тоже отправишься продавать свою душу!

      – О нет! Боюсь, у меня такой даже нет.

      – Да. У меня тоже.

      – Буду тупо рисовать дамбу в лучах заката.

      – Буду тупо смотреть, как ты рисуешь. – Дуган снизил скорость, свернул с 1804 на 204 шоссе и почти сразу на дорогу к дамбе.

      – Твой отец сегодня не работает? – спросила Микела, когда они остановились. – Было бы здорово, если бы он устроил нам экскурсию… Не думаю, что это для него какая-то сложность, а мне была бы пища для ума.

      – Может, и не сложность, но я бы не стал просить его. – Дуган помог ей достать из багажника мольберт.

      – Понимаю. Я тоже не особенно лажу с матерью.

      – А отец?

      – Нет. С отцом все в порядке.

      – Но живешь ты не с ними.

      – Мне же не пятнадцать! – Микела бросила на Дугана смущенный взгляд, извинилась. – Пиво в багажнике.

      – Организованная, – безрадостно похвалил Дуган, достал переносной холодильник, открыл крышку, присвистнул. – Ого! Ты что, собиралась пить всю ночь?

      – А вдруг? – Микела встретилась с ним взглядом, подмигнула, установила мольберт, снова подмигнула и забыла, что рядом кто-то есть, кроме картины.

      Дуган закурил, выпил пару бутылок пива, безуспешно попытался заговорить с Микелой, достал дневник Пирса, бездумно полистал, пробегая глазами по неровным строчкам, развернул старую газету.

      – Прикури мне сигарету, – попросила Микела.

      – Сама не можешь?

      – У меня руки грязные. И не злись. Я почти закончила. – Она повернулась, обхватила губами протянутую Дуганом дымящуюся сигарету, затянулась, выпустила дым через нос. – Посмотри, какой закат. Как раз то, что я хотела. Когда еще у меня будет такой шанс? – Микела указала испачканной в краске рукой на небо. Дуган послушно поднял голову, скосил глаза на картину. – Похоже? – спросила Микела.

      – Не знаю.

      – Посмотри получше.

      – Ты же еще не закончила.

      – И что?!

      – Не знаю… Мне не нравится показывать незаконченные работы.

      – Незаконченные работы? – Микела нахмурилась. – Только не говори, что тоже увлекаешься