Две жизни для одной мечты. Виталий Вавикин

живешь на той же улице, где была сегодня распродажа?

      – Прямо напротив дома старика Пирса.

      – С родителями?

      – Одна.

      – Хорошо, – Дуган нахмурился и кивнул для верности.

      Они проехали мимо баптисткой церкви, свернули на Ван-Бюрен-авеню, оставили за спиной бакалейную лавку на перекрестке с Эрскин-стрит, остановились у сутулого одноэтажного дома.

      – Если хочешь, то я могу заехать куда-нибудь и купить пиво и хот-доги, – предложил Дуган.

      – У меня все есть, – заверила его Микела, вышла из машины. – Пойдешь со мной или будешь ждать здесь?

      – Здесь, – буркнул Дуган, однако, когда Микела вошла в свой дом, вышел из машины, пересек дорогу, остановившись возле дома старика Пирса.

      От устроенной днем распродажи не осталось и следа. Дуган достал газету, которую дала ему Микела. Черно-белая фотография боксерского поединка расцвела, утратила зернистость, став картиной старого художника, теперь висевшей в комнате Дугана. Он выбил из пачки сигарету, закурил, сунул газету обратно в карман, однако картина Пирса осталась перед глазами. Память словно дополняла ее, добавляла жизни. Теперь кроме однополой пары в первом ряду появился мужчина в черном костюме, наблюдавший за ними. Он находился в третьем ряду. Высокий, худощавый. Он стоял на ногах, словно пытался получше рассмотреть боксеров на ринге, но на самом деле его взгляд был устремлен к слившимся в поцелуе женщинам.

      – Заждался? – услышал Дуган голос Микелы, повернулся к ней, посмотрел на истлевшую наполовину сигарету в своей руке, качнул головой. – Я знаю, что не заждался! – расплылась в улыбке Микела. – Я все делаю очень быстро! Всегда! – они сели в старый пикап.

      – Ты училась в школе Вашингтона? – спросил Дуган, когда они, выбираясь за город, проехали мимо школы святого Джозефа.

      – Да. А ты?

      – Я тоже.

      – Я тебя не помню.

      – Конечно, не помнишь. Я ведь старше тебя.

      – Всего лишь на год, – Микела снова широко улыбнулась. – И я, кстати, тоже тебя не помню.

      – Вот и отлично, – Дуган помрачнел. – Не люблю вспоминать школу.

      – Почему? Не очень ладил с одноклассниками?

      – Нет. Тогда была жива мать…

      – Понятно… – Микела задумалась. – Словно другая жизнь?

      – Да.

      – Понятно.

      – У тебя тоже кто-то умер?

      – Не у меня, но я знала в школе одну девочку…

      – Это другое.

      – Откуда ты знаешь?

      – А ты откуда знаешь? – Дуган нахмурился сильнее. – Да и неважно это сейчас уже.

      – Выглядишь так, словно важно.

      – Любишь копаться в жизни других?

      – А ты нет? Судя по тому, какую картину ты сегодня купил…

      Микела отвернулась, глядя за окно. Город остался позади. Они выехали на шоссе 1804.

      – Ты знаешь, куда ехать? – спросила Микела, вспомнила, что отец Дугана работает на дамбе, извинилась. – Отец, наверное, часто брал тебя на работу, когда ты был маленьким?

      – Я не помню.

      – Быть такого не может! – Микела уставилась на Дугана, требуя ответа,