Две жизни для одной мечты. Виталий Вавикин

не сможешь взять у отца пикап? – спросила Микела. Дуган замялся, бросил взгляд на затылок отца.

      – Я починил его «Хонду», – сказал не поворачиваясь отец.

      – Спасибо, – машинально сказала Микела. Дуган спустился с крыльца. Микела пошла за ним, заставив себя не смотреть на лоснящуюся от пота шею его отца. – Вы всегда так с ним? – спросила она Дугана, когда они отъехали от дома.

      – Как?

      – Как враги, которых заставили быть друзьями.

      – Не понимаю, о чем ты.

      – Ладно. Тогда скажи сам, как ты это себе представляешь.

      – Нечего говорить. Нечего представлять.

      – Почему же тогда не переедешь?

      – Не знаю.

      – Боишься?

      – Что? С чего ты взяла… – Дуган замялся, кровь отхлынула от лица.

      – Боишься, – протянула Микела. – Вижу, что боишься. Вот только не пойму чего… Или кого…

      Дуган лихо свернул на Ван-Бюрен-авеню. Скрипнула резина, едва не отправив «Хонду» в занос.

      – Не гони так, – попросила Микела.

      – А ты не копайся в моей голове, – процедил сквозь зубы Дуган.

      Они проехали мимо бакалейной лавки на перекрестке, остановились возле дома Пирса.

      – Я обидела тебя? – спросила Микела.

      – Нет.

      – Но и помогать убираться ты мне не будешь?

      – Нет.

      – Ладно. – Микела вышла из машины. – Увидимся еще, – сказала она на прощание. Дуган не ответил.

      «Я правда не хотела тебя обидеть!» – собиралась сказать Микела, но Дуган уже уехал. Остался лишь дом старика Пирса. Дом безумца. Старый пыльный дом, который скоро, возможно, наполнится детскими голосами и расцветет свежими красками, преобразится, перестанет прятаться за разросшимися деревьями и выйдет из вечной тени на солнце.

      «Нужно только прибраться, чтобы новые хозяева не испугались и купили его», – напомнила себе Микела, убеждая себя вернуться к работе. Но вернуться не получилось.

      Сначала ей не давал покоя кабинет старика Пирса, затем старая жаровня, в которой могли остаться странные рисунки женщины из прошлого. Она проверила кабинет, проверила жаровню, убедилась, что рисунков больше не осталось, вернулась в дом, попыталась снова взяться за уборку, остановилась.

      «А что если старик спрятал эти рисунки где-то еще?» – пронеслась в голове беспокойная мысль. Микела огляделась, отодвинула старый комод. Ничего. «Где же тайник?» – нервно подумала она, открыла все двери, заглянула в каждую комнату, каждый шкаф. «А что если весь этот дом и есть тайник?» – Микела закусила губу, снова огляделась, ведомая новой идеей. «Нужно обязательно это проверить».

      Старые обои затрещали, отрываясь от стен. Обнажились черные доски.

      «Нет. Старик не сможет обмануть меня! – думала Микела, продолжая срывать обои. – Я найду его тайник, найду безумие и избавлю от него новых жильцов, избавлю этот дом, вернув ему потерянную молодость, детство. У него начнется новая жизнь. Без старика. Без его сумасшедших рисунков».

      Микела добралась до спальни, перешла