Рассказы Люси Синицыной, ученицы третьего класса. Ирина Пивоварова

она умеет петь? Пищит, как цыплёнок. Слушать противно!

      – Всё-таки странно, – сказал Павлик. – Где же она? Я слышал её голос где-то рядом.

      – Да что ты заладил – «её голос, её голос»! Только и слышу со всех сторон: «Ах, какой у Синицыной голос! Ах, как Синицына хорошо поёт!..» Да если хочешь знать, это я её всем песням научила!

      Это было такое враньё, что я чуть с дерева не свалилась.

      – Спокойно! – сказал Коля. – Не волнуйся, а то они нас увидят.

      – И вообще у неё слуха нет, – сказала Люська. – Ты даже не представляешь, как я с ней измучилась, пока я её научила петь «Как провожают пароходы».

      – Не ври, Люська, – не выдержала я. – Как не стыдно врать!

      – Ага! – сказал Павлик. – Она точно где-то здесь!

      Люська завертела головой во все стороны.

      – Ну вот, я пошутила, а ты уж и поверил, – сказала она громким голосом. – «Как провожают пароходы» – это она меня научила. И «Ладу» и «Русское поле». А зато я её арию Ленского научила петь. А арию Ленского в сто раз интересней петь, чем «Русское поле»! И пусть не воображает, что лучше всех поёт. Подумаешь, певица нашлась!

      Она потянулась.

      – Вчера Сергей Фёдорович приехал, – сказала она всё так же громко. – Привёз мне во-от такой арбуз!

      И груши во-от такие! И сегодня мы с ним идём на балет «Доктор Айболит». Сейчас надену своё синее платье, туфли надену новые – красные, с дырочками – и пойдём.

      И она ушла.

      Павлика позвали, и он тоже ушёл. Мы с Колей слезли с дерева.

      Всё обошлось хорошо. Никто нас не видел. Никто не ругал. Я даже почти не поцарапалась. Солнце светило так же ярко. Облака были такие же белые.

      И было тепло. И было ещё утро. И было воскресенье. Но настроение у меня было испорчено.

      – Она пошла смотреть «Доктора Айболита», – сказала я. – А я так давно мечтала о «Докторе Айболите»!

      – Люсь, – сказал Коля, – ты ведь не кончила. Спой дальше, а!

      – И туфли у неё новые…

      Я посмотрела на свои потрескавшиеся сандалии.

      – Люсь, ну спой, пожалуйста.

      – И ей привезли арбуз. Всё-таки несправедливо. Почему всё ей?

      – Ты будешь петь дальше? – сказал Коля.

      – И груши, – сказала я. И мне захотелось плакать.

      Тут Коля посмотрел на меня как-то странно.

      – Ну ладно, я пойду, – вдруг сказал Коля. – Ты меня, пожалуйста, извини. Меня ждёт мама.

      Он повернулся и пошёл.

      – Коль!

      Он не остановился. Он шёл к подъезду. Ну и пусть! Много о себе думает! Что я такого сказала? Ну что?

      Коля уходил. Я знала, почему он уходит. Колина спина мелькнула на площадке второго этажа. Я знала, знала, почему он уходит!

      – Постой! – крикнула я и побежала его догонять.

      Я догнала его только на третьем этаже.

      – Коль! – забормотала я. – Подожди! Ну подожди, пожалуйста! Я… я хочу тебе одну загадку загадать. Знаешь, какая загадочка отличная! Ни за что не отгадаешь. Правда-правда! Вот послушай… А и Б сидели на трубе. А упало, Б пропало, кто остался на трубе?

      – Знаю я эту загадку, – хмуро сказал Коля.

      – Коль, – сказала я. – Ты не думай!.. Не думай… Честное слово,