Огонь. Матс Страндберг

впала в состояние транса, похожее на то, в котором она пребывала во время езды на лошади. Как робот, она опускала лопату, зацепляла ком сухой земли, поднимала его вверх и отбрасывала в сторону.

      Чем глубже они продвигались, тем более влажной и тяжелой становилась земля. Черви и насекомые пытались спастись бегством, но против Идиной лопаты они были бессильны. Она убивала их беспощадно, представляя, будто крушит своих врагов.

      Фелисия. Робин.

      Линнея. А потом и остальные Избранные получили удар лопатой.

      Досталось и Эрику. И Юлии – просто за то, что надоела.

      Теперь приходилось копать по очереди. В узкой яме помещалось только два человека. Толстая Анна-Карин пыхтела и отдувалась, Мину тоже еле двигалась – наверно, никогда ничего тяжелее книжки не поднимала.

      В конце концов остались только Ида и Ванесса. Казалось, они участвуют в каком-то странном соревновании. Слышно было только звяканье лопат и тяжелое дыхание девочек.

      Вот Ида увидела особо жирного червя и, прицелившись, разрубила его. Лопата наткнулась на что-то твердое. Ида и Ванесса застыли.

      – Гроб, – прошептала Мину.

      Ида вдруг испугалась. Она отбросила в сторону лопату и, протянув руки к девочкам, в панике взмолилась:

      – Вытащите меня отсюда!

      Мину и Анна-Карин посмотрели друг на друга и не пошевелились. Но потом Мину все-таки опустилась на колени и протянула Иде руки. Ида уцепилась за них и стала карабкаться наверх, упираясь ногами в стены ямы, земля осыпалась, но в конце концов Ида выбралась на сухую колючую траву. Сердце ее было готово выпрыгнуть из груди.

      Ванесса начала освобождать от земли крышку гроба так спокойно, как будто занималась этим по меньшей мере раз в неделю.

      – Осторожно, – старое дерево может быть хрупким, – предупредила Мину.

      – Не похоже оно на старое, – ответила Ванесса.

      Она была права. Темная древесина крышки матово блестела в свете луны. Вид у гроба был такой, словно его положили в землю всего несколько часов назад.

      Отбросив лопату, Ванесса руками расчистила крышку.

      – Здесь какая-то магия, я чувствую, – сказала она, пытаясь нащупать края крышки. – Как он открывается?

      – Это бред! Нельзя открывать гроб! Я не хочу смотреть на чье-то сгнившее тело! – шипит Ида.

      Голос подводит ее. Так бывает всегда, когда Ида волнуется.

      – А ты думала – найдешь в могиле пасхальное яйцо? – говорит Ванесса.

      Ее руки и ноги испачканы землей. И даже посреди лба темная полоска.

      Мину выуживает из сумки лом и протягивает Ванессе.

      – Мы не знаем, что лежит в гробу, – говорит Мину. – Может, это и не труп.

      Но Ида слышит, что за назидательными нотками голоса Мину скрывается страх.

      Ванесса пытается приподнять крышку ломом.

      – Не открывается!

      Вдруг ноги Иды касается что-то мягкое, Ида вскрикивает. Ее голос эхом отдается от могильных плит. Ида бешено стучит ногами и машет руками, потом смотрит вниз и видит зеленые глаза Кота. Кот ухмыляется. Коты