Цвет тишины. София Шуленина

ритм. Он натянул капюшон на самые глаза.

      Человек был один. У него не было в руках ни фонарика, ни зажигалки. Темный силуэт на фоне темных стен. Походка была уверенной, в ней не чувствовалось страха. Это была уверенная походка хозяина своей территории. Сати сначала подумал: воспитатель. Но ошибся.

      Не воспитатель. Воспитанник.

      Мальчишка, как и он сам. Черная толстовка, черные треники. Черные, бездонные глаза. В парне ощущалась агрессия. Тогда Сати испугался не на шутку. Сейчас его убьют. Как пить дать.

      – Ты че тут забыл? – спросил парень в черной толстовке.

      Сати не знал, что опаснее – ответить или промолчать. Он покачал головой.

      – Язык проглотил? – спросил парень.

      – Я уже ухожу.

      – Я не спрашивал тя, када ты уходишь. Я спросил, че ты тут забыл.

      – Ничего, – сказал Сати.

      Парень осмотрел его, внимательно, с головы до ног. Сати напряг мышцы, будто верил, что если постарается, то сможет исчезнуть. Парень достал пачку сигарет, выбил одну ударом пальцев, вытянул зубами.

      – Куришь? – спросил парень сквозь сигарету.

      Сати кивнул. Парень протянул ему пачку, Сати вытянул из нее сигарету. После драки в душевой под ногтями осталась запекшаяся кровь, чернела полумесяцем. Парень чиркнул – не зажигалкой, спичкой. Прикурил, поднес спичку к лицу Сати. Сати прикурил. Тяжелый дым осел горечью на языке, опустился в легкие. Он выдохнул струю дыма. Парень сел на ступеньки.

      – Ну?

      Он кивком указал на ступени. Сати сел с ним рядом. Парень прижимал сигарету большим и средним пальцами. Посмотрел на Сати, сощурился от дыма.

      – Выкладывай, – сказал парень.

      – Что? – Сати смотрел на его руки. В лицо ему смотреть было не то чтобы страшно. Не по себе.

      – Кто тя так разукрасил?

      Сати не видел себя в зеркало. Специально не стал смотреть. Умылся ледяной водой, даже вытираться не стал, и кровавая вода текла на форменную рубашку. Но, наверное, выглядел он и правда не очень.

      – Да так, – сказал Сати. – Ничего такого.

      На Сати была перемазанная в крови интернатская форма, поверх которой он накинул жилетку с капюшоном. На парне – толстовка и треники. И кеды. Синие китайские кеды, замызганные, с исцарапанными носами. И кулон на черном шнурке, клык.

      – Долго будешь ломаться как целка?

      – Ребята с четвертого, – сказал Сати. – Я был в душевой, когда они пришли.

      – Че хотели?

      – Ничего. Побить.

      – А ты? Отсиживаешься теперь тут?

      Сати пожал плечами:

      – Не хочу с ними связываться.

      – Много их было?

      – Пятеро.

      – На одного?

      Сати кивнул.

      – Давненько я на четвертом не был, – сказал парень. – Надо бы к ним наведаться. Имена знаешь?

      – Да я ж не знаю пока здесь никого.

      – Неважно. Я и так знаю, кто.

      Парень выпустил струю дыма. Сати промолчал. Затушил сигарету о ступеньку, сжал и разжал пальцы, словно разминал кулак перед дракой. Парень встал.

      – Пойдем.

      – Драться?

      – Куда