Погляд сквозь гады. Белорусские очерки иностранного консультанта. Валентин Сидак

активы в самом фонде для последующей их ликвидации вместе с самими уже почти полностью опустошенными фондами.

      Я хорошо помню ту откровенно криминальную атмосферу, которая царила в помещениях Выставочного центра на Красной Пресне, где была организована скупка приватизационных чеков. Как известно, был установлен крайний временной срок для размещения гражданами своих приватизационных чеков, при этом список приватизируемых предприятий вместе со стоимостью выставляемых на продажу акций постоянно обновлялся. Отлично зная, что представляет из себя уникальный горно-металлургический комплекс Заполярья под названием «Норильский никель» (на самом деле в него входили не только Норильск с Талнахом, Кайерканом и Дудинкой, но также Печенга, Мончегорск, Заполярный, Красноярск и многие другие промышленные узлы и производственные цепочки), я «до последнего» тянул с размещением своих чеков, ожидая выставления на продажу акций «Российского акционерного общества по производству драгоценных и цветных металлов (РАО) „Норильский никель“». Но так и не дождался…

      Позднее, уже работая в Госдуме, я узнал, что мешки с ваучерами «от нужных людей» доставлялись в Выставочный центр буквально за два часа до окончания торгов, и никто так толком и не узнал, а во что же обошлась одна акция «Норникеля» для москвича, для питерца, для мурманчанина, для красноярца. Ведь рыночная стоимость пакета акций, который можно было получить в обмен на один ваучер, колебалась в очень широких пределах в зависимости от компании, чьи акции приобретались в обмен на ваучер, а также от региона, где это происходило.

      Например, в Нижегородской области один ваучер можно было обменять в 1994 году на 2 000 акций РАО «Газпром», в Московской области – на 700 акций Газпрома, а в Москве – всего лишь на 50 акций Газпрома. Представляете, какая «ягода-малина» была для тех лиц, кто мог через свои зарегистрированные структуры разместить собранные ваучеры хоть в Нижнем Новгороде, хоть во Владивостоке, не говоря уже про какой-нибудь Когалым, Ханты-Мансийск или Пермь! А я в конечном итоге получил на всю свою семью лишь 200 простых неименных акций РАО «Газпром» в обмен на четыре красивые бумажки с намалеванным на них Белым домом, тогда еще «нерасстрелянным». Словом, стал одним из тех сорока миллионов россиян, которые изначально были не в состоянии вписаться в капитализм по рецептам г-на Чубайса…

      Третий эпизод связан с нашумевшей в свое время альтернативной программой развития экономики России, более известной в настоящее время под названием «Программа Соколова—Гильбо». Колоритными были оба персонажа нашей ближайшей истории, правда, каждый из них по-своему.

      Вениамин Сергеевич Соколов, доктор физико-математических наук, бывший секретарь Красноярского крайкома КПСС, в 1990—1993 годы народный депутат РСФСР (после декабря 1991 года – Российской Федерации). До разгона Верховного Совета РФ в октябре 1993 года –