Погляд сквозь гады. Белорусские очерки иностранного консультанта. Валентин Сидак

И вы его знаете!» (с) B. Eltsin)…

      Если бы верхушка фракции КПРФ и ЦК партии тогда не занималась откровенно мелким и убогим местечковым политиканством и всерьез помышляла бы о достижении весомого политического результата, следовало бы непременно исключить из обвинения три пункта, которые, однако, по сугубо личностным резонам и собственным политическим соображениям достаточно упрямо, но очень настойчиво и последовательно отстаивали А.И.Лукьянов и В.И.Илюхин. А именно: 1) измена Родине путем незаконного присвоения властных полномочий и роспуска СССР в 1991 году; 2) ослабление безопасности и обороноспособности России; 3) геноцид российского народа посредством создания невыносимых условий жизни для большинства российских граждан.

      В иных политических условиях Ельцину можно было бы предъявить еще с десяток совершенно обоснованных претензий и юридических поводов для импичмента, только какой в итоге был бы от этого прок? Обвинение Ельцина в развале Советского Союза поддержали, как известно, лишь 239 депутатов, в развале армии и флота – 241, в геноциде российского (а почему не просто «русского»? ) народа – 238. В то же время обвинение в неправомерном применении силы во время событий октября 1993 года набрало существенно больше голосов – уже 263. Но даже пункт, касающийся развязывания войны в Чечне, который считался наиболее уязвимым для действующего президента, получил лишь 283 голоса и не набрал нужных двух третей голосов депутатов (300 плюс 1 голос).

      К началу голосования в зале находилось 440 депутатов, вместе с тем бюллетени получили лишь 348 человек. Почти сто депутатов во время голосования принципиально вышли куда-то покурить, срочно облегчить мочевой пузырь или помыть вечно грязноватые ручонки. Еще 15—18 депутатов явно «слиняли в сторонку» и забились во все щели применительно к особенностям складывающейся ситуации и перспективам ее дальнейшего развития. Вдобавок целых 46 выданных бюллетеней оказались недействительными – «крестики-нолики» в них малевались совершенно произвольно, но зато практический результат от этих художеств оказался именно таким, какой и требовался администрации президента. Борис Ельцин, к облегчению многих депутатов и вопреки их ожиданиям и опасениям, оппозиционную Госдуму разгонять все же не стал и продлил теплую, уютную и политически достаточно затхлую депутатскую синекуру еще на полгода…

      Я тогда вместе со своими коллегами из аппарата фракции КПРФ слонялся по заданию руководства по думским коридорам вблизи закрытой зоны для тайного голосования, и за всеми метаниями и очевидными нелегкими раздумьями целого ряда депутатов от НПСР наблюдал воочию. По моим наблюдениям – была абсолютно та же гнилая и достаточно гнусная атмосфера массовой политической трусости, низости и откровенного предательства, которую я собственными глазами лицезрел в кулуарах Мраморного зала Пленумов ЦК КПСС в Кремле 24 апреля 1991 года после публичного заявления