Октябрьский вальс. Cтихотворения. Вячеслав Васильев

             на покинутом всеми причале —

      Это мантра глупцов

                             бесконечно скупых и свободных.

      Хорошо одному

                              в опустевшем под вечер вагоне

      Возвращаться домой

                              по подземным изведанным тропам.

      Только эхо гудит,

                              только двери закрытые стонут.

      Опустевший вагон —

                              всеми признанный рай мизантропа.

      Хорошо одному,

                              только ложь эта давит на сердце.

      Заходите в мой дом,

                              разделите со мною чашку чая!

      Пусть не сможем мы им

                              утолить свою боль и согреться,

      Это правильный путь —

                              умирать, непрерывно общаясь.

      V

      За заводом река

                              полупьяная, полусвятая.

      Проходя вдоль неё

                              я всегда погружаюсь в раздумья.

      Только смерть есть конец,

                              только смерть навсегда разлучает.

      Значит, смерть есть разлук

                              окончательно точная сумма.

      Сумма тел и земли,

                              что обильно полита слезами,

      Душу рвущих «прощай»

                              и разбитых сердец, несогласных,

      Что лишь смерть может всё, что лишь

                              смерть может встать между нами,

      Не спросив ничего

                              и оставив без света и ласки.

      Так не бойтесь её,

                              не имея возможности выйти

      Из сраженья живым

                              с окровавленным чувством победы.

      Всё молчит Петербург,

                              чьи холодные зимние виды

      Вечно греют людей

                              лучше всякого тёплого пледа.

      VI

      За заводом река.

                              Как стремительно кончилась осень!

      И ногам всё трудней

                              бороздить побелевшую землю.

      Окна старых домов,

                              словно чёрные очи колодца,

      И, бросая в них взгляд,

                              видишь только обмякшее тело

      В луже собственных грёз

                              с приоткрытыми ртом и глазами.

      Не вставай, старина,

                              если больше не в силах бороться.

      В этих серых краях

                              почти все не в ладах с небесами,

      Потому что они

                              очень редко увенчаны солнцем.

      Только дальше идти,

                              сохраняя обет стихотворца,

      И бросать кости псам,

                              этим вечно голодным бродягам.

      Кто сюда прилетел,

                              тот уже никогда не вернётся —

      Эта клятва сродни

                              только Родине данной присяге.

      VII

      Я не вышел лицом