Конкуренты. Сергей Лукьяненко

всю ночь не спал, – сказал я. – Знаешь, после такого шока…

      – Какого еще шока? – спросила Лена, не оборачиваясь.

      Мы шли длинным, плавно изгибающимся коридором. Видимо, по окружности платформы – с одной стороны временами попадались иллюминаторы. Я имел возможность вдоволь налюбоваться звездной темнотой.

      – Как это – какого? Попасть сюда с Земли!

      – Ха. – Лена разве что не сплюнула. – Тоже мне, шок. Вот вернись я обратно, у меня был бы шок.

      – Тебе что, тут нравится?

      Она даже соизволила обернуться. И покрутила пальцем у виска.

      – Ты чего, серьезно? Конечно! Как это может не нравиться?

      Некоторое время я плелся следом, изучая стены – металл, пол – решетчатый металл, потолок – металл с белыми плафонами, редкие двери – металлические, закрытые, редкие иллюминаторы – темнота и цветные огоньки. Потом спросил:

      – А кем ты была на Земле?

      – Таксистом.

      – Ага, – сказал я глубокомысленно. – Ага… это многое объясняет. Охота за клиентами – из третьего ряда к обочине, дорогой бензин, да еще и некачественный, хреновая машина, дверцу козлы-пассажиры сломали, кресло раздавили, платить не хотят, жадобы…

      Лена помолчала. Потом спросила:

      – А ты кем был?

      – Я журналист.

      – Теперь уже бывший, – с удовольствием поддела Лена. – Ага. Это многое объясняет. Беготня за капризными знаменитостями, статьи об отдельных недостатках нашей жизни, только ни в коем случае не обобщать, немножко «джинсы» – если главный не заметит, перед молоденькими девчонками перышки растопырить: «да меня и „комса“, и „коммер“, и „независька“ к себе зовут, только я по натуре фрилансер!», а на самом-то деле – в штат хорошей газеты не берут, а в плохую идти самолюбие не позволяет… Раза два-три в неделю – надраться с друзьями до поросячьего визга, потом спьяну махать корочкой прессы перед ментами…

      – Ну ты и стерва… – пробормотал я, останавливаясь.

      Лена сделала еще несколько шагов и тоже остановилась. Повернулась ко мне, с любопытством спросила:

      – Чего, все точно?

      У меня вдруг резко сменилось настроение. До этого я был обалдевший, слегка похмельный – оттого и взирал на происходящее с удивительным спокойствием, так восхитившим Инну. А теперь, от злой иронии Лены, меня словно наизнанку вывернуло.

      – Да ты просто провидица, – сказал я. – Может, еще уточнишь, в каком возрасте я девственность потерял?

      – Да лет в двадцать, не меньше, – сказала Лена, заставив меня осечься. А потом вдруг достала пачку «Мальборо» и протянула мне. – Будешь?

      Я заколебался.

      – Как я понимаю, на вашей железяке с сигаретами дефицит?

      – Еще какой. Бери, пока угощаю.

      Я взял. И, повинуясь порыву, протянул в ответ свою пачку.

      – Ну ты и жук, – сказала Лена с чувством. Сигарету взяла, но спросила: – Что, в курсе наших обычаев?

      – Откуда бы?

      Мы закурили.

      – Ну… у нас вроде традиции такой сложилось… если чем-то