Только один год. Гейл Форман

к ней и целую в щеку.

      – Прошу прощения за опоздание.

      – Уиллем, ты пришел на три недели позже, – говорит она, проводив меня в кабинет. Мой поцелуй она приняла, но в глаза не смотрит.

      Я пытаюсь хитро улыбнуться; от этого рана на щеке начинает зудеть.

      – Но ведь ожидание того стоило?

      Сара не отвечает. Больше двух лет назад между нами проскочила искра. Я тогда много времени бывал в этом офисе, где она работала, помощница нашего семейного адвоката. Когда это случилось впервые, я был опьянен, Сара – женщина старше меня, с грустными глазами и синей кроватью. Долго это не продлилось. Такое никогда не длится.

      – По факту, я опоздал лишь на несколько дней, – говорю я. – Это Марйолейн отложила встречу еще на две недели.

      – Потому что у нее был отпуск, – отвечает Сара с неожиданным раздражением в голосе. – Она специально планировала уехать отдохнуть после того, как все будет закончено.

      – Уиллем, – в дверях появляется крупная фигура Марйолейн. Она и сама по себе высокая женщина, а на шпильках, которые она носит всегда, кажется еще выше. Она приглашает меня в свой кабинет, пропитанный чувством современного стиля Брама. Неаккуратные стопки бумаг и папок – вклад Марйолейн.

      – Значит, ты кинул меня из-за девчонки? – говорит она, закрывая за собой дверь.

      Интересно, откуда она может это знать. Марйолейн смотрит на меня так, словно ей весело.

      – Знаешь, я же перезванивала.

      Когда мы ехали из Лондона в Париж, я попытался отправить Марйолейн сообщение о том, что опоздаю, но телефон не ловил сеть, да и батарейка была уже на последнем издыхании, а Лулу я по каким-то причинам говорить обо всем этом не хотел. Так что, заметив в кафе путешественницу из Бельгии, я попросил у нее телефон. А пока я рылся в рюкзаке в поисках записной книжки с номером Марйолейн, я облил кофе и себя, и эту бельгийку.

      – Судя по голосу, симпатичная, – говорит Марйолейн с улыбкой, одновременно озорной и недовольной.

      – Да, – соглашаюсь я.

      – Девчонки все такие, – отвечает она. – Ну, иди же, поцелуй меня. – Я шагаю к ней, подставляя Марйолейн щеку, но сам ее поцеловать не успеваю, она меня останавливает. – Что у тебя с лицом?

      Поскольку мы отложили встречу, синяки, к счастью, успели пройти, швы тоже рассосались. К этому времени остался лишь толстый рубец, и я надеялся, что Марйолейн его не заметит.

      Я молчу, она продолжает.

      – Что, не с той спутался? Или разозлил ее парня? – Она показывает рукой в сторону приемной. – Кстати говоря, Сара сейчас встречается с приятным итальянцем, так что не лезь. Когда ты уехал в последний раз, она несколько месяцев хандрила, мне едва не пришлось ее уволить.

      Я вскидываю руки, делая вид, что ни в чем не виноват.

      Марйолейн закатывает глаза.

      – Это правда из-за какой-то девчонки? – Она указывает на щеку.

      Если всю историю сократить настолько, то действительно становится похоже на правду.

      – Велосипед. Пиво. Опасное сочетание, – я весело изображаю, как рухнул с велика.

      – О