Только один год. Гейл Форман

на всех языках звучит одинаково. И добавляю по-французски, что на мне тоже недавно была такая майка.

      – А, – говорит он и кивает. – Расисты ненавидят «SOS». У них крайне антифашистские тексты.

      Я киваю. Ко мне уже возвращается память о том, почему меня избили, и к майке это имеет мало отношения.

      – Ты можешь мне помочь? – спрашиваю я.

      – Тебе, мой друг, кажется, нужна медицинская помощь.

      Я отрицательно качаю головой. Не это мне нужно.

      – А чем помочь? – интересуется он.

      – Тут где-то должно быть место с таким иероглифом.

      – Что это?

      – Двойное счастье.

      – А что это такое?

      – Я сам точно не знаю.

      – Но что именно ты ищешь?

      – Может, магазин. Ресторан. Или клуб. Не представляю, честно.

      – Да ты, похоже, ни хрена не знаешь.

      – Я знаю, что ни хрена не знаю. Это уже кое-что, – я показываю на огромную шишку на голове. – Мысли все спутались.

      Он пристально смотрит на меня.

      – Тебе бы к врачу обратиться.

      – Уже обращался. – Я тыкаю пальцем в повязку, закрывающую швы на щеке.

      – Тебе разве не нужно лежать?

      – Потом. Когда найду. Двойное счастье.

      – Да почему оно так важно?

      Тут я вижу ее, не просто вижу, а ощущаю, чувствую ее нежное дыхание у меня на щеке, когда она прошептала мне что-то вчера ночью прямо перед тем, как я заснул. Я не расслышал. Помню только, что был счастлив. В той белой комнате.

      – Лулу, – говорю я.

      – А. Девушку. А я к своей иду. – Он достает телефон и набирает сообщение. – Но она может подождать; они постоянно ждут! – Парень дерзко ухмыляется, демонстрируя кривые зубы.

      Это точно. Они действительно ждут. Даже когда я не думаю об этом, даже когда исчезаю надолго, девчонки, они ждут. Но мне всегда было плевать.

      Мы принимаемся ходить туда-сюда по узким улочкам, в воздухе висит густой запах тушеной требухи. У меня такое ощущение, что мне приходится бежать, чтобы не отставать от этого парня, от такого напряжения у меня опять скручивает живот.

      – Дружище, ты не особо хорошо выглядишь, – замечает он, когда меня рвет желчью в сточный желоб. – Точно не хочешь врачу показаться?

      Я качаю головой, вытираю губы, глаза.

      – Ладно. Может, я тебя к Тоши, своей подружке, отведу. Она работает в этом районе, вдруг она знает, где это двойное счастье.

      Я иду за ним, все еще пытаясь высмотреть двойное счастье, что теперь стало еще труднее, поскольку блевота попала в записную книжку, и иероглиф расплылся. К тому же перед глазами пляшут черные пятна, поэтому я даже тротуар едва вижу.

      Когда мы, наконец, останавливаемся, я чуть не кричу от облегчения. Мы как раз нашли его – место с двойным счастьем. Все тут мне знакомо. Металлическая дверь, красные леса, искаженные портреты, даже выцветшая вывеска на фасаде здания – «Магазин перчаток», видимо, раньше он тут был. Это то самое место.

      Дверь открывает Тоши, миниатюрная темнокожая девушка