Только один год. Гейл Форман

но соус еще не готов.

      Он уходит в свою комнату, что меня весьма удивляет. Отказываться от еды – не в его привычках, независимо от того, готова ли она. Я видел, как Брудье ел сырые котлеты для гамбургера. Соус кипит. Аромат заполняет весь дом, а он все не спускается. Тогда я сам поднимаюсь и стучу в его дверь.

      – Еще не проголодался? – спрашиваю я.

      – Я вечно голодный.

      – Так спустишься? Я пасту сделаю.

      Он качает головой.

      – У тебя что, голодная забастовка? – в шутку интересуюсь я. – Как у Сарсака?[29]

      Брудье пожимает плечами.

      – Может, я последую его примеру.

      – И чего будешь добиваться? Дело, наверное, важное, раз уж ты от еды отказываешься.

      – Ты мне важен.

      – Я?

      Брудье резко крутится на стуле.

      – Вилли, мы ведь раньше всем друг с другом делились?

      – Разумеется.

      – И всегда были добрыми друзьями? Даже когда я уехал, мы остались близки. Даже когда ты уехал и не выходил на связь, я думал, что мы друзья, а теперь ты вернулся, и этого уже нельзя сказать, да?

      – Ты о чем?

      – Вилли, где ты был?

      – Где был? С Аной Лусией. Боже мой, ты же сам сказал, что мне нужен секс, чтобы обо всем забыть.

      У него вспыхивают глаза.

      – О чем, Вилли?

      Я сажусь на кровать. О чем мне надо забыть? Вот это вопрос, и сейчас он встал передо мной в полный рост.

      – О папе? – предполагает Брудье. – Нормально, что ты еще из-за него переживаешь. Прошло только три года. Я Варкена столько же не мог забыть, а он был лишь псом.

      Смерть Брама меня подкосила. Правда. Но это было давно, после этого мне стало лучше, так что я не понимаю, почему мне снова так хреново сейчас. Может, потому, что я в Голландию вернулся. Может, остаться тут было ошибкой.

      – Я не знаю, что со мной, – говорю я Брудье. Даже это признать – уже облегчение.

      – Ну, уже что-то, – отвечает он.

      Я действительно не могу объяснить, потому что это бред. Одна девчонка. Один день.

      – Что-то, – соглашаюсь я.

      Он молчит, но эта тишина кажется приглашением, а я даже не понимаю, почему держу все в секрете. И я начинаю рассказывать: как встретил Лулу в Страдфорте. Как снова увидел ее в поезде. Как мы флиртовали, про весь хахелслах.[30] Как я назвал ее Лулу, о том, что это имя подходит ей настолько, что я даже забыл, что оно ненастоящее.

      Я рассказываю основные события того дня, и в воспоминаниях он кажется просто идеальным, настолько, что я иногда начинаю предполагать, что все выдумал: Лулу идет в Виллет по набережной и размахивает стодолларовой бумажкой, подкупает Жака, чтобы он прокатил нас по каналу. Потом нас чуть не арестовали за езду на одном велике, но когда жандарм спросил меня, почему я сделал такую глупость, я процитировал ему строчку из Шекспира про колдунью, он ее узнал и отпустил нас, так что мы отделались всего лишь выговором. Потом Лулу вслепую выбрала станцию метро, в итоге мы оказались на Барбеса-Рошешуара, и казалось, что Лулу, уверявшей, что путешествия не доставляют ей

29

Махмуд Сарсак (р. 1987) – палестинский футболист, объявивший голодную забастовку, когда без суда и следствия был посажен в тюрьму Израиля по подозрениям в принадлежности к террористической группировке.

30

Голландская выпечка с шоколадной крошкой.