Профессионариум. Антология фантастических профессий. Коллектив авторов

занятие. Ваня принёс с собой огромный рюкзак, но оставил его в прихожей.

      – Что ты придумал? – У меня из головы всё никак не шёл увиденный на экране мальчишка.

      – Сочинил. Я сочинил продолжение того стиха про шиншиллу, нормальное продолжение. Без мрачняка.

      Он набрал в грудь воздуха, напыжился и с пафосом произнёс:

      – Но нет, шиншилла не из таковых! Она уже не будет отступать! Она сильна, живее всех живых! Всех победит и будет хохотать!

      От неожиданности я засмеялся.

      – Да, вот так вот! – Ваня радостно подхватил мой смех. – Вот так будет смеяться над врагами. Ха! Ха!

      – С чего ты взял? – спросил я, улыбаясь. – С чего ей смеяться?

      – А с того, что она победит! И будет всегда побеждать! А смеётся хорошо тот, кто последний. Вы сами говорили.

      – Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, – поправил я машинально. – Что ж. Резонно.

      – И это ещё не всё. – Он уставился на меня блестящими глазами и покраснел. – Я ещё кое-что сделал. Купил её. Шиншиллу. Ну, мама купила.

      Он сбегал в прихожую и принёс рюкзак – это оказалась переноска для транспортировки животных. Когда Ваня расстегнул молнию, на дне переноски я увидел пушистого серого зверька.

      – Вот. Это Миха. Это он, шиншилл, – пояснил Ваня, гордо улыбаясь. – Он теперь всегда со мной. Вместе будем…

      – Побеждать? – подсказал я и почувствовал, как сердце в груди опять суетливо забилось.

      Он кивнул.

      – Побеждать!

      И яростно потряс над головой кулаком.

      – Ты ведь не заболел прошлый раз. Ты ходил на футбол? – спросил я, немного помолчав.

      Это был риторический вопрос.

* * *

      Через пять лет я снова встречу его. Возмужавшего, похудевшего. Высокого рыжего юношу с горящими от волнения щеками. Встречу на курсах подготовки кадров для Роскосмоса, куда заеду за одним из учеников.

      Я сначала не узнаю его. А когда узнаю, не буду знать, что сказать. И поэтому выдавлю первое, что придёт в голову:

      – А я думал, таких как ты в космонавты не берут.

      Он усмехнётся.

      – Ну, я же не в испытатели. У меня свой путь.

      Потом я спрошу про Миху, он помрачнеет.

      – Миха умер. Но жизнь прожил хорошую, достойную. А вы как, Родион Маркович?

      – Я не умер. Но жизнь пока тоже хорошая. Достойная меня.

      Мы посмеёмся и попрощаемся.

      Но это будет только через пять лет.

      А пока я стоял и курил в окно, наблюдая, как толстый мальчик ковыляет по дорожке прочь от моего дома. Хромая и игнорируя припаркованный у подъезда такси-кар.

      И думал, что назвать ребёнка Ваней было бы, конечно, слишком сентиментально. И я так никогда не сделаю, даже если и обзаведусь когда-либо сыном.

      Мальчик обернулся и замер, глядя на меня. Поднял вверх руку со сжатым кулаком. «Побеждать!» – прочитал я по губам.

      И вскинул кулак в ответном приветствии.

      Антон Дождиков. Профессионалка

      Разминочная комната. Окна из пуленепробиваемого стекла, занавешенные тяжёлыми багровыми шторами. Слабое