Перекресток трех дорог. Татьяна Степанова

населяют. Зовите ее так.

      – Вы считаете, что ее убийство как-то связано с происходящим в монастыре? – задал свой главный вопрос полковник Гущин.

      – А с чем же еще это может быть связано! – в один голос воскликнули взволнованные свидетельницы. – Конечно, с тем, что там творится вот уже почти месяц!

      – А у вас есть какие-то конкретные подозрения? Кто это мог совершить?

      – Кто мог ее так страшно убить? Повесить на дереве? – Кавалерова пожала полными плечами. – Нет, увольте нас, это мы сказать не можем. Да мы и в монастырь в последнюю неделю не заглядывали. Я так вообще – с работы домой. А Манечка всего два раза и была. Да, Маня? Она тоже из госпиталя – к себе в Павловский Посад. Потому что…

      – Потому что в монастыре находиться нестерпимо стало, – заявила зло Мария Павлова. – Не обитель святая, а приют мерзости и смертного греха!

      Полковник Гущин поблагодарил женщин и записал их адреса. Клавдий Мамонтов предупредил, что их обеих еще будет допрашивать следователь.

      Глава 5

      Гнездилище смуты. Психоз № 6

      – Получается, она из монастыря. Жертва, – объявил полковнику Гущину начальник местного отдела полиции. – У нас вся эта канитель с монастырем Кириллово-Глинищевским еще в карантин началась, а как ограничения сняли, так вообще такой бардак там. Нам в их свару вмешиваться запретили, потому как это внутренние церковные дела. Но там у них до драк дело дошло. Журналисты приезжают снимать – так на них приверженцы игумена чуть ли не с дубинами. Съемочной группе камеры разбили, корреспондентке нос расквасили.

      Они стояли возле патрульных машин, наблюдали, как тело повешенной Серафимы Воскобойниковой – монастырской насельницы, запакованное в черный пластиковый мешок, санитары грузят в «Скорую».

      Солнце припекало все жарче. С опушки доносился аромат лесных цветов. Пчелы гудели в траве, прилетев с монастырской пасеки.

      Клавдий Мамонтов смотрел на белый, обнесенный толстыми стенами Кириллово-Глинищевский монастырь, раскинувшийся на горе.

      – Известен с двенадцатого века, – заметил Макар. – Впервые упомянут в летописи, когда был разорен монголами. В начале шестнадцатого века во время осады монастыря татарами по преданию над горой появилась гигантская фигура витязя с мечом. И татары трусливо бежали. С тех пор холм именуется Пужаловой горой. А вся местность вокруг – Кириллово-Глинищевской пустынью. При закладке кафедрального собора – вон его колокольня отсюда видна – присутствовал царь Федор Алексеевич лично, сынок Тишайшего, братан Петра. Позже в монастыре принял постриг Борис Голицын – воспитатель Петра и брат любовника царевны Софьи Василия Голицына. Кстати, они оба тоже монастырь посещали. Со времен царя Федора под стенами монастыря торговала ярмарка, художник Кустодиев сюда наведывался на этюды рисовать ярмарочный быт.

      – Ты откуда все это знаешь? – спросил удивленно Клавдий Мамонтов.

      – Просто знаю. Слышал, читал. А сейчас монастырь взбунтовался. –