Идеальное зеркало. Мария Савельева

никаких проводов и датчиков не требуется: кресло и венец работают в тандеме и сообщают друг другу необходимую для синхронизации данных информацию.

      Я подумала, как она метко понимает, что меня смущает в данный момент. В Агентстве никто не был случайным. Все специалисты подобрались так, чтобы мне было хорошо и спокойно. А я, невротик, постоянно искала подвох. Даниэлла рассказала, что Софи Бовье говорит на русском языке с той же легкостью, что и Мизонье. Её особый дар – чувствовать людей, а её докторская написана на тему «Система построения межличностных взаимоотношений на основе эмпатии или природа эмпатии в человеке». Так что процедура не могла занять много времени. После этого Даниэлла развернулась на одних каблуках и упорхнула из кабинета, оставив меня среди белых и серых оттенков внеземного пространства Агентства.

      В комнате не было ничего, кроме кресла и венца на подставке. Казалось, что нет и меня. Я была будто в невесомости, плыла в пространстве времени и слушала своё дыхание. Захотелось свернуться калачиком. Сначала мысли неслись взбудораженные новыми ощущениями, увлекая меня за собой. Но скоро поток их поредел и остались только самые свежие вопросы.

      Что это за место на самом деле? Что значит «мне это здание выдали»?

      Или это здание настолько умное, что сканирует меня с момента, как я ступила на его порог? А может быть, обо мне уже всё давно известно, благодаря интеллектуальным алгоритмам, работающим с историей запросов в Google или Яндекс, моим медиа-подпискам, местам, где появлялась и людям, на чьих фото засветилась. Веки отяжелели. Я услышала своё неторопливое дыхание. Тишина зашумела сильнее и поглотила моё сознание.

      Я лежала там, в одной из комнат в глубине каплевидного здания. А мои мысли удалялись дальше в глубь, попадая в некое бескрайнее пространство человеческих сновидений. Я увидела картинку, будто всеми силами тяну на себя узел, к которому тянется бессчётное количество нитей разных цветов. Это настолько тяжело, что гримаса страдания исказила моё лицо. А нити всё расползались, неумолимо сдвигая меня с места и утягивая за собой. Я почувствовала, как же это невыносимо сложно. И как внутри ещё теплится желание отпустить узел.

      Каждая его нить вибрировала на свой лад: некоторые звучали как музыка, другие нервно дёргались как заведённые, третьи смеялись или ехидно таращились на меня. Прислушиваться к ним было ещё сложнее, чем удержать. Но крик и пение, звон, резкий приказ, нытьё и роптание сумасшедшего доносились до моего уха неразборчивым кривляньем голосов, с нарастающей и нарастающей громкостью. Пока не остался один лёгкий шёпот, со всей силой уронивший меня на кресло в серой комнате:

      «Где моё место?»

      Сердце бешено билось в груди. Я резко проснулась от короткого сна и сначала потеряла ориентир и чувство реальности. Резкий страх упасть заставил меня сжать краешки кресла и приподняться озираясь. В комнате было по-прежнему пусто. Неожиданно я уловила ненавязчивый аромат сандалового дерева в тонком сочетании с лемонгассом. Сердце тут же благосклонно сбавило темп и окунулось в