Число зверя. Роберт Хайнлайн

так вот, Зебадия. Когда мы прибыли обратно, я ринулась в дом. Телефонная книга лежала где полагается. Алфавит был такой, как надо. Часы у меня в голове показывали, что мы отсутствовали двадцать семь минут. Часы в кухне это подтвердили, и часы в машине тоже. Ну как, ответила я тебе?

      – Пожалуй, да. При смещении время просто идет себе, как обычно. Я должен был это уточнить, потому что мне хотелось бы обследовать эту воронку, после того как она остынет. А что было в тот раз, когда вы совершили вращение?

      – Это уже не так легко сказать, Зебадия. Мы были в том пространстве-времени всего несколько секунд и оба потеряли сознание. Тут неопределенность.

      – Охотно верю. Но скажи мне, Джейк, как обстоит дело с собственными движениями Земли? Вокруг своей оси, вокруг Солнца, относительно звезд и так далее.

      – Теоретический ответ на этот вопрос требует математики, которая, по твоим же собственным словам, выходит за пределы твоих интересов, э-э… Зеб.

      – За пределы моей компетенции, ты хочешь сказать.

      – Как пожелаете, сэр. Путешествие в другое пространство и другое время – и возвращение назад – означает, что ты оказываешься там и тогда, где и когда оказался бы, если бы не совершал этого путешествия. Но понятие «когда» требует дальнейшего уточнения. Как мы с тобой выяснили, э-э… сегодня днем, хотя кажется, что это было гораздо раньше, мы можем настроить аппаратуру так, что вернемся на какую угодно ось в какой угодно точке с сохранением интервала. С целью перестройки планет. С любой другой целью. Включая возвращение в направлении, противоположном стреле энтропии. Правда, я подозреваю, что это приведет к смерти.

      – Почему, папа? Разве дело не обойдется просто регрессией памяти?

      – Память, дочь моя, сопряжена с возрастанием энтропии. Возможно, смерть более предпочтительна, чем амнезия вкупе с даром предвидения. Возможно, неопределенность как раз и есть тот фактор, который делает жизнь терпимой. Нас держит на плаву надежда. Капитан!

      – Да, второй пилот.

      – Мы только что прошли над северным краем каньона.

      – Спасибо, второй пилот. – Я положил руки на штурвал.

      – Папа, вон наш домик, целехонький. И свет горит.

      – Вижу. Они там добавили еще одно крыло с западной стороны.

      – Да. Помнишь, мы хотели устроить там библиотеку.

      – Так, семья, – сказал я. – Ближе мы подходить не станем. Кажется, ваши аналоги в этом мире принимают гостей. Судя по огням, на посадочной площадке четыре машины. – Я повел Аю по кругу, довольно широкому. – Зависать не буду, это может привлечь внимание. Достаточно им позвонить в свою воздушную полицию – черт, я даже не знаю, говорят ли они по-английски.

      – Капитан, мы видели все, что нам нужно. Это не наш дом.

      – Какие будут предложения?

      – Сэр, предлагаю подняться на максимальную высоту. Пока будем подниматься, обсудим, как быть.

      – Ая Плутишка!

      – Команда в сборе, капитан Ахав[55].

      – Одно g вертикально вверх.

      – Слушаюсь,

55

Капитан Ахав – герой романа Германа Мелвилла «Моби Дик». – Примеч. перев.