Ожерелье королевы. Александр Дюма

то, чего не делает король.

      – Я обращалась к его высочеству герцогу Орлеанскому, но все без толку.

      – Без толку? Это меня удивляет.

      – Воля ваша, но если человек беден и никто не может замолвить за него словечко, все его прошения пропадают без следа в прихожей принцев.

      – Но есть еще граф д'Артуа. Беспутные люди порой поступают даже достойнее, чем те, кто занимается благотворительностью.

      – Его высочество граф д'Артуа поступил так же, как его высочество герцог Орлеанский и его величество король Франции.

      – Но есть, наконец, тетушки короля. Уж они-то – или я сильно в них ошибаюсь – должны были ответить вам положительно.

      – Нет, монсеньор.

      – Нет, я не могу поверить, что и у принцессы Елизаветы, сестры короля, бесчувственное сердце.

      – Вы правы, монсеньор. Когда я обратилась к ее королевскому высочеству, она пообещала меня принять, однако, не знаю уж почему, но, приняв моего мужа, она не соизволила сказать мне хоть что-то, а я ведь несколько раз нарочно попадалась ей на глаза.

      – Как странно, ей-богу! – пробормотал кардинал. И вдруг, словно эта мысль только что пришла ему в голову, он воскликнул:

      – Господи, мы же с вами совсем забыли!

      – О чем?

      – Об особе, к которой вам следовало обратиться в первую очередь.

      – К кому же я должна была обратиться?

      – К той, что повсюду расточает свои милости и никому не отказывает в помощи – к королеве!

      – К королеве?

      – Нуда, к королеве. Вы ее видели?

      – Ни разу в жизни, – простосердечно ответила Жанна.

      – Как! Вы не посылали прошения королеве?

      – Никогда.

      И не пытались добиться аудиенции?

      – Пыталась, но у меня ничего не вышло.

      – Вам следовало хотя бы как-нибудь попасться ей на глаза, чтобы она вас заметила и позвала ко двору. Это верный способ.

      – Я никогда не пыталась им воспользоваться.

      – Ей-богу, сударыня, вы говорите нечто невероятное.

      – Просто я была в Версале только два раза в жизни и виделась там лишь с доктором Луи, лечившим моего бедного отца в Отель – Дьё, и с господином бароном де Таверне, которому меня рекомендовали.

      – И что же сказал вам господин де Таверне? Он вполне мог устроить вам встречу с королевой.

      – Он сказал мне, что я растяпа.

      – То есть?

      – Он заявил, что отстаивать перед королем свой титул все равно, что набиваться к нему в родственники, а бедных родственников никто не любит.

      – В таком случае барон – эгоист и грубиян, – проронил принц.

      Затем, вспомнив о визите Андреа к графине, он подумал: «Занятно: отец выставляет просительницу вон, а королева приводит к ней его дочь. Из этого что-нибудь да выйдет».

      – Слово дворянина, – воскликнул он вслух, – я счастлив познакомиться с очаровательной просительницей, женщиной благороднейшего происхождения, которая в жизни не видела ни короля, ни королеву.

      – Разве что на портретах, – улыбнувшись, заметила Жанна.

      – Обещаю, – продолжал кардинал, убедившийся