Когда начнутся дожди. Дайна Джеффрис

ей визит.

      Дотти зашагала прочь, а Элиза вернулась к Индире и Кири.

      Наконец они вышли на окраину города и оказались на берегу реки. Она была не слишком широкой и на вид довольно мелкой, и все же в воздухе летало меньше пыли, чем в основной части города, и даже ощущалась некоторая свежесть. А потом Элиза заметила небольшую толпу зрителей, собравшуюся на кукольное представление.

      – Мы здесь ради этого?

      – В каком-то смысле.

      Марионетки трех футов ростом внушительно смотрелись на миниатюрной сцене. Их головы были вырезаны из дерева. Кукол нарядили в замысловатые костюмы. Элиза в жизни ничего подобного не видела. Частично скрытый от публики кукловод говорил через бамбуковую трубку, чтобы изменить свой голос. Он приводил в движение руки и ноги кукол, управляя ими с помощью нитей, привязанных к «суставам» марионеток. Сидевшая рядом с ним женщина играла на барабане. Именно эти звуки издали услышала Элиза.

      – Этот барабан называется дхолак, – стала объяснять Индира. – В таких спектаклях рассказываются истории о судьбе. А еще о любви, войне и чести. Можешь спросить у Джая. Уж он не понаслышке знает, что такое честь.

      У Элизы сложилось впечатление, что последнюю фразу Индира произнесла с намеком, но она тут же отмахнулась от этой мысли. Наверное, показалось.

      – Эти люди – сельскохозяйственные работники из округа Нагаур. Их называют катхпутливала. Обычно кукольные представления устраивают поздно вечером, но сегодня особый случай.

      Кукольник завывал и свистел на разные лады, одна женщина пела и била в барабан, а вторая рассказывала историю.

      – Сейчас будут похороны, – прибавила Индира.

      – Чьи?

      – Вот он лежит.

      Элиза не испытывала ни малейшего желания увидеть мертвое тело и все же невольно повернула голову, однако увидела только Кири, сидевшую на земле рядом с еще одной трехфутовой марионеткой, распростертой на ложе из шелка.

      – Эта кукла старая, она пришла в негодность. Больше она не может участвовать в представлениях.

      Между тем спектакль закончился. Кукольник подошел к Кири и поцеловал ее в затылок, потом поднял старую марионетку и бережно понес к краю воды. Там он начал молиться. Элиза достала камеру и запечатлела эту сцену. Произнеся молитвы, кукольник вместе с Кири опустили марионетку в воду.

      – Чем дольше она не утонет, тем больше будут довольны боги, – произнесла Индира.

      – Почему Кири помогает кукольнику?

      – Он ее отец.

      – Но она ведь не живет с семьей?

      – Ей нельзя. Все, кто работает во дворце, должны жить там.

      После похорон куклы они побрели обратно через базары, уступая дорогу велосипедистам, огибая спящих коров и обходя товары, разложенные прямо у них под ногами. Они остановились, только чтобы примерить разноцветные дупатты и ожерелья. Все трое принимали картинные позы и смеялись.

      – А тебе идет индийская одежда, Элиза.

      – Неужели обязательно было одеваться в нее с головы до ног? Разве не достаточно было просто прикрыть голову?

      – Да, но я подумала, что так будет интереснее.