Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

охранник, становясь между нами.

      – Да нет, пока не надо, – не разрешаю я. – Послушайте, а вы уверены, что профессор Шахлатый захочет переделывать мою работу и причинять лишние страдания вашему сыну?

      – А я сейчас ему позвоню! Вообще я ещё разберусь, что ты сделал с моим мальчиком!

      Он хватает трубку и начинает перебирать меню.

      – Алло! Михал Михалыч! Я Сашу нашёл. Да, тут в одной областной богадельне. Вы представляете, они ему операцию сделали! Кто делал? Ну пацан какой-то. Совсем молокосос. Практиковался он на Саше!.. Чья фамилия? Пацана? Эй! Как твоя фамилия?

      – Елизов моя фамилия.

      – Елизов какой-то! Что? Я не понял… – у мужика совсем обалдевший вид. – Я не понял, что вы сказали. …Как поклониться? Зачем… Трубку?

      Надо видеть эти буквально квадратные глаза!

      – Он вас просит… – и мужик, снова переходя на «вы», протягивает мне трубку.

      – Здравствуйте, Михал Михалыч! Извините, что не звонил. Тут ночь очень трудная была. Сначала больной с обширным инфарктом, еле откачали. А потом вот парня привезли, тоже по «скорой».

      – Чувствую, весело тебе там, – Шахлатый раскатисто смеётся.

      – Да уж, скучать не приходится… – и смотрю на папашу.

      – Там с парнем… очень серьёзно?

      – Честно говоря, не здорово. Но преодолели. Там не очень сильно задето. Правда, больше двух часов трудились.

      – Это кто «трудились»?

      – Я и хирургическая сестра.

      – Только вдвоём?

      – Ну а где же взять тут ещё? Вот ещё братишка мой рядом стоял и пот мне вытирал. Так всё время дружно и провели, – с некоторым озорством в тоне объясняю я.

      – Везёт тебе на полевые условия, Сашка! – как-то очень тепло ворчит профессор. – Но ты – орёл… Хотя… Можно было от тебя такое ожидать. А с инфарктом тоже ты?

      – Ну а кто? Я же говорю – тут ночью, кроме меня, других врачей не было.

      – Ты в городе-то когда будешь? Зашёл бы и всё мне рассказал…

      – Зайду, конечно! Я, наверное, завтра в Облздрав поеду, ну и в академию заскочу.

      – Ну давай! Сергею Петровичу я про твои дела расскажу. Мы с ним сейчас должны встретиться. Счастливо тебе!

      – До свидания, Михал Михалыч! – даю отбой и возвращаю трубку папаше. – Возьмите.

      Мужик стоит молча и переминается с ноги на ногу.

      – Вы меня простите… Я не знал, что вы… такой…

      – Какой? – переспрашиваю я достаточно жёстко.

      Действительно, мне непонятно, что он имеет в виду – моё знакомство с Шахлатым или мою работу.

      – Он мне сказал, что я должен Бога благодарить, что мой сын попал в ваши руки. Спасибо!

      – Я не Бог, я – врач, – сухо поясняю я.

      – Сколько я вам должен за… всё?..

      Его вопрос повергает меня в шок. Сразу вспоминаю наши беседы с Сергеем Александровичем о том, что нынче всё продаётся и покупается. И до этого у меня не было особого желания говорить с этим папашей, а теперь…

      – А во сколько вы оцениваете жизнь вашего сына? – бросаю я уже через плечо, потому что