Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

есть. Вперёд!

      У неё вид человека, ударенного пыльным мешком.

      – Александр Николаевич! Вы что…

      – Елена Михайловна, у нас с вами ещё будет время об этом поговорить за чашкой кофе. Поехали! Работаем!

      …Усталость сгибает. Пациент в палате. Кажется, обошлось… Сижу у стола, тупо уставясь в чашку с кофе, и не могу заставить себя взять её в руку. Два с половиной часа мы с Шитовой трудились над этим парнем. У меня всё время в голове звучал голос Михал Михалыча, который говорил мне про точнейший расчёт любого моего движения. Пришлось позвать Ваньку, который почти всё это время стоял рядом со мной и вытирал с моего лица пот, при этом стараясь не смотреть на операционный стол.

      – Саш… Сашка! – с трудом доносится до меня Ванькин голос. – Хоть кофе попей!

      – Водки бы… – выдавливаю я. – Жаль, что нельзя.

      – Нужно! – резко звучит голос Елены Михайловны, и передо мной появляется мензурка. – Пейте! Это спирт.

      – Елена Михайловна, нельзя мне, – вяло отбояриваюсь я. – Вдруг ещё кого-нибудь привезут.

      – Пейте, я сказала! Если привезут, то от вас сейчас толку столько же будет, сколько от моего младшего. Пейте! Ну!

      – Сашка, пей, тебе говорят! – в один голос кричат на меня Ванька с Павлом.

      Беру мензурку и осушаю.

      – Молодец! – одобряет Павел и интересуется: – А сколько вашему младшему?

      – Четырнадцать. Александр Николаевич, а теперь на кушетку и спать! Хотя бы час, – жёстко приказывает Шитова. – Это я вам как медик говорю.

      – Сашка! Хватит геройствовать! Чем быстрее ты отрубишься, тем быстрее приведёшь себя в порядок, – поддерживает её Ванька.

      – Ладно, пора вспоминать про солнышко и пляж, – вяло говорю я и перебираюсь на кушетку, стоящую тут же. – Только если что – будите!

      – Не сомневайся! – бурчит Павел.

      – Весело у вас тут, – со вздохом шепчет Лена, до сих пор сидевшая безмолвно. – Скучать не приходится…

      – Так это же и прекрасно! – Елена Михайловна встряхивает причёской, и это последнее, что я вижу и слышу.

* * *

      Выпроводил Ваньку на работу. Всё-таки я заставил его три часа поспать этой ночью. Бедняга. Он-то за что страдает? Павла с Леной я тоже выпроводил домой, как только сам проснулся. Это было часа в четыре. Елену Михайловну, проснувшись, я заставил лечь поспать на третьем этаже. Сам с Лизой теперь сижу возле нашего инфарктника. Пока всё тихо.

      – Здравствуйте, работники!

      Поднимаю голову. Марья Васильевна! Шесть часов… По ней можно часы проверять!

      – Доброе утро, Марья Васильевна! Павел Николаевич ту выгнал. Вы там сами посмотрите, что она вам оставила. Подсобница осталась.

      – Ладно, разберусь, – по-старчески ворчливо откликается она. – Только на подсобницу у меня есть подруга моя. Можно ещё найти… Мне бы лучше двух. Выходные-то у меня должны быть!

      – Значит, будут две! Обещаю.

      – Спасибо. Ну я пошла.

      – Это кто? – спрашивает Лиза, когда она уходит.

      – Новая повариха.

      – А ту выгнали? – с тихим восторгом спрашивает Лиза.

      – А