Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

Пусть до утра полежит здесь. Елена Михайловна, вы-то когда домой пойдёте? Давайте, вот Ваня приедет, капельницу поменяете, и отдыхать, – заканчиваю я строго.

      – Александр Николаевич, – её глаза начинают опасно поблёскивать, – давайте сразу договоримся один раз и на всё оставшееся долгое время. Я сама буду решать, когда я тут не нужна. Договорились? Может, я изголодалась по работе.

      – Договорились, – уступаю я.

      – Ну сами посудите! Галя одна на два поста! Лиза… Вы сами видите…

      – А я? – обиженно переспрашивает Павел.

      – Санитарам – выносить утки и судна! – шутливо отмахивается она.

      Почему-то всем нам сразу становится весело. Неужели команда подбирается?

* * *

      На лестнице меня ловит медсестра Галя.

      – Александр Николаевич! В двадцать четвёртой у бабули бред. Какого-то Сашеньку всё зовёт.

      – Ну что ж, раз зовёт, придётся Сашеньке прийти к ней, – я фыркаю: вот ведь совпадение! – Пойдёмте.

      В палате вижу, что бред действительно есть.

      – Сашенька, зайчик, – тянет ко мне руку больная, – принеси бабушке водички…

      Галя прыскает. Я её понимаю. «Теперь все тут будут звать меня Сашенькой-зайчиком», – проносится в голове.

      – Дайте ей немного попить, – прошу её, а сам осторожно сажаю бабулю и начинаю прослушивать. Хорошо, что трубка так и осталась при мне.

      То, что у неё воспаление лёгких, я знаю, но судя по записям в истории, оно стало ослабевать, а тут – бред. Щупаю её лоб. Понятно… Более сорока. Рецидив…

      – Галя. Приготовьте жаропонижающее внутримышечно.

      – А температуру измерить?

      – Я уже измерил. Сорок и две.

      – Вы так шутите? – не понимает она.

      – Можете поставить градусник и меня проверить, – суховато говорю я.

      – Я поставлю…

      – И укол обязательно.

      Галя ставит термометр и уходит готовить укол.

      Ещё не спящие соседки бабули молча за всем наблюдают.

      – Скажите, вчера, позавчера в палате окно открывали? – спрашиваю я их.

      – Да вчера оно полдня было открыто. Нюра открыла и забыла, – говорит одна из женщин. – Потом Светлана Сергеевна во время вечернего обхода сама закрывала и ругалась.

      Вспоминаю слова Михал Михалыча – из-за бестолковой няньки выходить не можем. А Нюра – это одна из двух санитарок. И что мне с ней делать?

      Появляется Галя со шприцем.

      – Вот и укольчик!

      – Давайте, – беру у неё шприц.

      Она вынимает термометр, смотрит на него, потом на меня.

      – Что? Что-то не так? – я изображаю недоумение.

      Глаза Гали готовы выпрыгнуть из орбит.

      – Так сколько же там?

      – Сорок и одна…

      Осторожно поворачиваю больную и делаю укол.

      – Галя, через два часа снова посмотрите температуру. Наверное, придётся сделать ещё один укол. А пока найдите её историю и принесите мне. Кто её ведет?

      – Надежда Ивановна.

      – Хорошо… У остальных как, нет пожеланий? – обращаюсь я к бабулиным