Мой Ванька. Том второй. Алексей Лухминский

мне со старшей сестрой, – я хмыкаю в ответ на вопросительный взгляд Сашиного отца. – Это она мне вчера во время операции помогала. Отличный, кстати, специалист! Одну минуту… Елена Михайловна! Можно вас?

      – Иду! – отзывается она, выходит на площадку и сразу докладывает: – Александр Николаевич, Сашу накормили внутривенно, он сейчас спит. Температура в пределах нормы для его случая.

      – Спасибо.

      Понимаю, что Шитова кроме своих непосредственных обязанностей приняла на себя ещё и заботы обычной медсестры.

      – Его ещё Светлана Сергеевна посмотрела. Ей не понравилось, как он дышит. Видимо, удар в грудь был сильный.

      – Через пару дней сделаем ему рентген, сейчас его трогать нельзя. Кстати, познакомьтесь – это Сашин отец.

      – Здравствуйте, – папаша сам здоровается первым. – А почему накормили внутривенно?

      – Вы понимаете, что сейчас у него внутри? И что с ним будет, если он будет есть, как обычно? Его тогда уже никто не спасёт, – объясняю я. – Через несколько дней начнём кормить нормально, и то понемногу…

      – Понятно… – озадаченно произносит он.

      – Елена Михайловна, – переключаюсь я, – потом посмотрите с Павлом Николаевичем все палаты. Больница заполнена наполовину, значит, можно выбрать палаты получше и перевести туда всех, кто у нас лежит, создав им приличные условия. Освободившиеся будем потихоньку ремонтировать своими силами.

      – Александр Николаевич, вы ещё и телепат! Мы с Павлом, когда вы отдыхали после операции, как раз про это и говорили, – она улыбается.

      Входим в палату. Саша спокойно спит. Он слегка бледен, но выглядит вполне нормально.

      – Саша! – бросается к нему отец.

      – Вы хотите его разбудить? Ему сейчас лучше спать как можно больше.

      – А когда он проснётся?

      – Вот этого я не знаю. Снотворного ему не давали и не хотим. Пусть сон будет естественным, – поясняю я. – Можете подождать, пока он проснётся.

      – Да?

      Ответить не успеваю. Входит Семён Викторович.

      – Александр Николаевич, я, кажется, скоро начну верить в ваши химеры. Два сеанса, а я уже просто бегаю. Тошнота почти прекратилась! Скажите, как по-вашему, сдвиги уже есть?

      – Ну вы же сами их чувствуете! А что до глобальных, то я вам это скажу где-нибудь после десятого сеанса.

      – Буду ждать. Вчерашний аппендицит вы мне передаёте или будете сами вести?

      – Аппендицит передам вам, а вот Сашу буду вести сам, – и обращаюсь к отцу: – Пойдёмте. Могу вам для ожидания предложить только кабинет главного врача. Когда Саша проснётся, вас к нему позовут.

      Захожу в кабинет, где ждёт отец Саши Старикова.

      – Александр Николаевич, извините… Можно с вами пару слов?

      – У меня сейчас есть полчаса.

      – Я тут подумал… – он неожиданно для меня слегка запинается. – Я могу что-нибудь сделать для всей больницы? Ну в благодарность…

      Хорошо хоть думать начал! И на том спасибо.

      – Можете, если захотите. Сами видите, какое наследство мы